Революция 1917 года глазами современников. Том 2 (Июнь-сентябрь) - [30]

Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов обещал свою поддержку Временному правительству. Большевики зовут к низвержению Временного правительства и передаче всей власти Советам рабочих и солдатских депутатов. Съезд, высказавшись за «мир без аннексий и контрибуций, на основе самоопределения народов», не зовет, однако, к немедленному перемирию, - Петроградский комитет социал-демократов меньшевиков зовет к такому перемирию. И все эти лозунги объединяются в одной и той же демократии.

В чем же, однако, проявится в этих условиях единство революционной демократии? И не проявится ли скорее на устраиваемой таким образом демонстрации рознь в среде революционной демократии, - рознь, могущая повести к самым прискорбным последствиям. Будем надеяться, что мирная демонстрация, являясь внутренне противоречивой, останется все-таки мирной. Но нельзя же закрывать глаза на то, что демонстрация, проходящая под противоречивыми лозунгами, может повести и к столкновениям масс, руководящихся этими противоречивыми лозунгами.

Участников демонстрации, правда, как будто объединяет и одна общая задача - задача борьбы с контрреволюцией. Но, в сущности, ведь всем ясно, что контрреволюции сейчас нет, но она может быть. И опять-таки всем ясно, что именно те, кто создает рознь в рядах революционной демократии и бросает в ее среду самые крайние лозунги, создавая распыление ее сил, именно те щедро разбрасывают семена контрреволюции. И не их вина будет, если этот посев не даст обильного урожая. Но зачем же те, кто знает все это, кто все это говорит, объединяют свои силы с людьми, работающими на контрреволюцию?

Народное Слово. 1917, 17 (30) июня. № 12.

Сталин И.В. ДЕМОНСТРАЦИЯ ПРОТЕСТА

Ясный солнечный день. Бесконечная лента демонстрантов. Шествие идет к Марсову полю с утра до вечера. Бесконечный лес знамен. Закрыты все предприятия и заведения. Движение приостановлено. Мимо могил демонстранты проходят с наклоненными знаменами. «Марсельезу» и «Интернационал» сменяет «Вы жертвою пали». От возгласов в воздухе стоит гул. То и дело раздаются: «Долой десять министров-капиталистов», «Вся власть - Совету рабочих и солдатских депутатов»! В ответ со всех сторон несется громкое одобрительное «ура!»...

* * *

Бегство буржуазии. Первое, что бросается в глаза при обзоре демонстрации, это отсутствие буржуазии и попутчиков. В отличие от манифестации в день похорон, когда рабочие терялись в море обывателей и мелких буржуа, демонстрация 18 июня была демонстрацией чисто пролетарской, ибо главными ее участниками были рабочие и солдаты. Кадеты еще накануне демонстрации объявили бойкот, заявив через свой Центральный Комитет о необходимости «воздержаться» от участия в демонстрации. И действительно, буржуа не только не участвовали, они буквально спрятались. Невский проспект, обычно многолюдный и шумливый, в этот день был абсолютно чист от буржуазных завсегдатаев. А обыватель, запуганный, должно быть, трагикомическими призывами «военной лиги», предпочел издали следить за демонстрацией.

Короче: это была действительно пролетарская демонстрация, демонстрация революционных рабочих, ведущих за собой революционных солдат. Союз рабочих и солдат против сбежавших буржуа при нейтралитете обывателя -таков внешний вид шествия 18 июня.

* * *

Не манифестация, а демонстрация. Шествие 18 июня не было простой прогулкой, манифестацией-парадом, каковым, безусловно, являлась манифестация в день похорон. Это была демонстрация протеста, демонстрация живых сил революции, рассчитанная на перемены в соотношении сил. Крайне характерно, что демонстранты не ограничились одним лишь провозглашением своей воли, а потребовали немедленного освобождения т. Хаустова, бывшего сотрудника «Окопной Правды». Мы говорим о «Всероссийской конференции военных организаций» нашей партии, участнице демонстрации, потребовавшей от Исполнительного Комитета, в лице Чхеидзе, освобождения т. Хаустова, причем Чхеидзе обещал принять все меры к освобождению «сегодня же»...

Весь характер лозунгов, выражающих протест против «приказов» Временного правительства, против всей его политики, с несомненностью говорит о том, что «мирная манифестация», из которой хотели сделать невинную прогулку, превратилась в могучую демонстрацию давления на существующее правительство.

* * *

Недоверие Временному правительству. Бьющая в глаза особенность: ни один завод, ни одна фабрика, ни один полк не выставили лозунга: «Доверие Временному правительству». Даже меньшевики и эсеры забыли (скорее не решились!) выставить этот лозунг. Было у них все, что угодно: «Долой раскол», «За единство», «Поддержка Совету», «За всеобщее обучение» (не любо, не слушай!) - не было только главного - не было доверия Временному правительству, хотя бы с хитрой оговоркой «постольку-поскольку». Только три группы решились выставить лозунг доверия, но и те должны были раскаяться. Это группа казаков, группа Бунда и группа плехановского «Единства». «Святая троица» - острили рабочие на Марсовом поле. Двух из них рабочие и солдаты заставили свернуть знамя (Бунд и «Единство») при криках «долой», у казаков, не согласившихся свернуть знамя, изорвали последнее. А одно безымянное знамя с доверием, протянутое «на воздухе» поперек «входа» в Марсово поле, было уничтожено группой солдат и рабочих при одобрительных замечаниях публики: «Доверие Временному правительству