Революционный террор в России, 1894— 1917 - [42]

Среди нескольких категорий людей, имевших несчастье стать мишенями для большевиков, чаще всего были лица, подозревавшиеся в том, то они являлись полицейскими осведомителями, провокаторами и изменниками. Никто особенно не стремился организовать справедливый суд, и любой революционер, заподозренный товарищами, мог стать жертвой возмездия, обычно приводящего к его смерти(42). Даже наиболее уважаемые члены партии не были застрахованы от такого подхода по принципу «виновен, пока не доказана невиновность». Один большевик вспоминал, как несколько его товарищей, заподозрив его в измене, окружили его и наставили ему в лицо пистолеты, а он, по наивности ничего не подозревая, принял это за дружескую шутку(43). Во многих других случаях террористы избавлялись от подозреваемых врагов народа быстро и зачастую с отменной жестокостью(44).

Революционеры считали физическое уничтожение шпионов необходимой мерой для чистки своих рядов от лиц, ставящих в опасность организацию или мешающих ее деятельности. В то же время совершались и другие теракты, главным мотивом которых являлась месть. Например, был убит тюремный палач, приведший в исполнение смертные приговоры нескольким революционерам. Большевики, совершившие это убийство, никак не могли ожидать, что оно предотвратит будущие казни, они даже и не пытались выдвинуть более идеологически обоснованную причину, чем месть. На их совести было немало таких актов возмездия, жертвами которых становились в основном полицейские и казаки, участвовавшие в кровавых столкновениях с революционерами, занимавшимися агитационной работой(46). Месть и попытки вселить страх в своих врагов также были причиной большевистского насилия против различных консервативно настроенных граждан, которых революционеры объявляли черносотенцами. Именно по этой причине 27 января 1906 года в соответствии с решением Петербургского комитета РСДРП боевой отряд большевиков совершил нападение на трактир «Тверь», где собирались рабочие судостроительных заводов, бывшие членами монархического Союза русского народа. В трактире находилось около тридцати посетителей, когда террористы бросили внутрь три бомбы, а когда рабочие пытались выбежать из здания, ожидавшие на улице большевики открыли по ним стрельбу из револьверов. В результате двое человек было убито и около двадцати ранено; террористы скрылись(47). В городе Екатеринбурге на Урале члены боевого отряда большевиков под началом Якова Свердлова постоянно терроризировали местных сторонников «черной сотни», убивая их при любой возможности(48).

Используя убийства в целях устрашения сторонников самодержавия, большевики также стремились посеять смятение и панику в правительственных структурах и таким образом помешать властям бороться с распространяющимся революционным насилием. Экстремисты безжалостно расправлялись со своими «мишенями», которыми были главным образом местные правительственные служащие от полицейских инспекторов фабрик до городовых(49). Комментируя эти акты, некоторые большевики признавали разрушительное воздействие насилия ради насилия: «В 1907 году, осенью… боевая молодежь потеряла руководство и стала отклоняться в анархизм… устроила несколько экспроприации, потом убийства стражников, городовых и жандармов… Они были заражены и считали, что надо просто действовать»(50). Два таких террориста-большевика «от нечего делать» преследовали казаков, ожидая удобного момента, чтобы забросать их бомбами. Казаки, однако, ехали вереницей, что делало их отряд менее уязвимым для нападения, и боевики тогда бросили свои бомбы в полицейские казармы, наслаждаясь получившимся представлением: «Пока шипит горящий шнур, полицейские удирают через окна»(51).

Большевики совершали много нападений на государственных чиновников не только без официальной резолюции центральных партийных организаций, но и без согласия руководителей местных ячеек. Решение о совершении убийства часто возникало спонтанно у какого-нибудь члена партии, который и приводил его в исполнение немедленно. Таково было, например, убийство урядника Никиты Перлова около деревни Дмитриевки 21 февраля 1907 года. Его совершили двое большевиков — Павел Гусев (Северный) и Михаил Фрунзе (Арсений).

«Покушение на жизнь Перлова не было организованным заговором, решением партийной организации. Оно было результатом импульсивного порыва Михаила Васильевича [Фрунзе]… Во время собрания пропагандистов… кто-то выглянул в окно и заметил Перлова, который только что подошел… Фрунзе вскочил… позвал Гусева с собой и, несмотря на протесты присутствовавших, выбежал наружу. Через несколько минут раздались выстрелы… Фрунзе показалось это удобной возможностью, обстоятельства благоприятствовали нападению, и решение было принято мгновенно»(52).

Некоторые большевики, однако, не считали уничтожение низших чинов полиции и мелких чиновников достаточным вкладом в дело революции и хотели попытать себя в соревновании с эсерами в убийстве государственных деятелей. Согласно одному бывшему террористу, члены его боевой группы решили убить Дуба-сова, московского генерал-губернатора. Как и в других случаях, они «начали это дело без разрешения партийной организации… установили за ним слежку; узнали об этом эсеры, решили, что это их монополия, и пришлось оставить этот план»(53). Как и эсеры, большевики в С.-Петербурге разрабатывали план убийства полковника Римана(54). A.M. Игнатьев, видный большевик, после 1905 года близкий к Ленину, человек с живым воображением, любящий приключения, предложил изощренный план похищения самого Николая II из его резиденции в Петергофе(55).