Ревность - [19]

– Это пройдет, Шон. – Дэвид причесывался, глядя в зеркало над дубовым туалетным столиком.

– Сейчас не лучшее время оставлять их одних.

– Послушай, Шон. – Он сел на край постели и обнял ее. – Ты можешь оставаться здесь и наблюдать за их превращением из бабочек в личинки, но я еду в Перу.

Она улыбнулась.

– Все-таки хорошо, что ты репортер, а не биолог, – сказала она.

Робин и Ивен прибыли первыми. Шон одевалась, когда зазвонил звонок у двери. Она услышала, как лабрадоры залаяли и заскребли когтями по испанской плитке прихожей. Черт, она забыла выставить их в сад. Послышался недовольный возглас Робин. Собаки могли ласково потереться о ее ноги. Они не стали бы прыгать и, уж конечно, не могли причинить вреда, но Робин не являлась большой любительницей собак. Она считала, что место животным в зоопарке, а не в доме.

Шон слышала нервный смешок Робин.

– Они подросли.

Шон закусила губу. Действительно ли она забыла вывести собак, или дело в бессознательном желании досадить Робин? Она всегда сдерживала свои чувства по отношению к Робин, и ей нередко приходилось стыдиться того, что она обнаруживала в тайниках своей души. Изо всех сил она старалась вести себя с Робин доброжелательно, как бы нейтрализуя свои тайные помыслы.

Она быстро закончила туалет и поспешила в прихожую, поцеловала Робин в щеку, пожала руку Ивену.

– Извини за собак, Роб, – сказала она.

– Нет проблем. – Робин уже улыбалась, беря бокал с сельтерской водой из рук Дэвида. Она выглядела потрясающе, как обычно. И, как обычно, казалось, что это не требует от нее никаких усилий. Мягкое платье персикового цвета, подпоясанное синим ремешком. Золотое ожерелье на шее, оттененное загаром, смотрелось роскошно. Сама Шон носила только одно колье, которое казалось ей более красивым, чем все украшения Робин. Издали колье выглядело как искусно сплетенная золотая цепочка, но при ближайшем рассмотрении обнаруживалось, что оно состояло из крошечных обезьянок-игрунок, сцепленных хвост к хвосту, лапка к лапке. Это был подарок Ивена. Он заказал его специально для нее несколько лет назад.

Они устроились в гостиной и поболтали о погоде – тепло, очень сухо. Дэвид всегда говорил о том, как прекрасно они подходили друг другу, составляя «великолепную четверку»: Сент-Джоны и Райдеры. Шон не зала, что он имел в виду. Когда они собирались вместе, Шон казалось, что все они надевают маски и начинают скольжение по тонкому льду озера, которое поглотит их, как только кто-нибудь скажет искреннее слово.

Дверной звонок зазвонил снова, и Шон вышла в прихожую. Перед ней стояла женщина, освещенная серебряным светом наружного светильника. Это должна была быть Тэсс Киршер, но она совершенно не походила на ту «перуанку», которую ожидала увидеть Шон. Благородная смуглость кожи, которую она предполагала в их гиде, отсутствовала. Тэсс была высокой и такой прямой, что казалось, будто она нанизана на стержень. Ее темно-русые волосы были острижены чуть ниже ушей и оставляли лицо открытым. Она была красива. Но, хотя она и носила длинные мягкие бежевые брюки и зеленую шелковую блузку, в ее облике не замечалось никакой мягкости.

– Доктор Киршер? – спросила Шон, удивившись про себя собственной неспособности назвать гостью по имени.

Женщина кивнула и протянула ей холодную руку. Шон поймала себя на желании подержать ее руку в своей подольше, чтобы отогреть.

– Я Шон Райдер, – представилась она. – Пожалуйста, входите.

Через плечо Тэсс Киршер была перекинута сумочка из какой-то узловатой ткани, в руках она несла проектор. Вслед за Шон она вошла в гостиную.

Шон немного запнулась, представляя гостью, и была недовольна собой: она как бы оробела перед чужой женщиной в собственном доме.

Дэвид встал и обменялся с ней рукопожатием. Женщина была почти такого же роста, как он.

– Что-нибудь выпьете? – спросил он.

– У вас есть «Джек Дэниелс»? – Она поставила проектор на кофейный столик.

– Конечно, – весело сказал Дэвид и пошел на кухню.

Конечно, повторила про себя Шон. Где-то в глубине буфета. Очень старая, картинно запыленная бутылка.

Ивен откашлялся и приступил к делу.

– Мы рады, что вы поедете с нами, – произнес он несколько официальным тоном. – Мне пришлось побывать в районе Месеты, но Даку я совсем не знаю.

– Да. – Доктор Киршер скрестила ноги. Одежда не могла скрыть вытянутых линий и острых углов ее фигуры. – Немногие знают Даку, поэтому я так люблю ее.

Шон легко было представить себе эту женщину читающей лекцию в огромной академической аудитории.

Дэвид вернулся из кухни и протянул доктору Киршер бокал бурбона. Внезапно Робин вскочила с дивана, расплескав свою сельтерскую воду. Покраснев, она снова села.

– Извините. – Она показала на висевшую рядом с камином колонку стереопроигрывателя, на которой примостились Мими и Родольфо. – Они меня напугали.

Ивен приобнял ее.

– Могу себе представить, как нелегко тебе придется в джунглях.

Доктор Киршер сделала глоток и сказала:

– Может быть, это не самый удачный маршрут для вас, миссис Сент-Джон.

Робин улыбнулась.

– Я знаю, на что иду. Я готова.

Доктор Киршер не ответила на ее улыбку. Она заправила слайды в проектор и стала его настраивать.