Ревматология по косточкам. Симптомы, диагнозы, лечение - [11]

Хорошо действительно становится. И тогда появляется огромное желание отменить эти самые базисные препараты. Ну ведь все прошло же? И волшебным образом стираются слова врача: не отменять препараты до следующей явки.

Главное, что стоит знать о базисной терапии.

Она замедляет прогрессирование ревматологического заболевания. Останавливает его. Иногда это не один, а несколько препаратов, их сочетание.

Цель базисной терапии:

■ обеспечение минимальной активности заболевания;

■ или ремиссия – отсутствие проявлений болезни.

Часто назначаемые базисные препараты:

метотрексат («Метортрит», «Методжект», «Метотрексат-Эбеве»);

■ лефлуномид («Арава», «Элафра», «Лефлайд»);

■ сульфасалазин;

■ гидроксихлорохин («Плаквенил», «Иммард»);

■ «Циклофосфан», «Эндоксан»;

■ азатиоприн.

Что обязательно нужно знать каждому пациенту с базисной терапией.

Базисная терапия:

■ не снимает боль сегодня,

но дает шанс не испытывать боль завтра;

■ не снижает температуру – сейчас,

но дает шанс ИЗБЕЖАТЬ обострения через месяц;

■ у нее нет эффекта здесь и сейчас,

но она работает на ваше светлое и активное будущее. Отвоевывает вам его.

Базисные препараты накапливаются в организме медленно. Их начальный эффект можно оценить только через два-три месяца постоянного приема.

В чем заключается действие базисной терапии?

В снижении «лишней», неправильной активности иммунной системы, направленной против своего же организма. В погашении цитокинового шторма.

Разбушевавшийся иммунитет, как Фантомас, сметает все на своем пути. Он вырабатывает аутоантитела – антитела, которые борются против организма-хозяина.

Аутоантитела оседают по всему организму и могут поразить любой орган и ткань. Какие чаще всего это будут органы-мишени:

■ суставы;

■ мышцы;

■ кожа;

■ сердце;

■ почки;

■ легкие.

Знаете, какой самый большой страх пациентов, которым впервые назначена базовая терапия?

«Доктор, но это же химия! Она же меня убьет!».

Убьет заболевание, если его не лечить. А вот химия поможет выжить и сохранить качество жизни. Способность передвигаться без дополнительной помощи. Обслуживать себя. Работать. Путешествовать.

Как оценить работу базисной терапии, понять, правильно ли мы лечим пациента? Надо посчитать эффект.

1. Клинически – сравнить до терапии и через три месяца приема:

а) уровень боли (визуально-аналоговая шкала – см. главу 1);

б) количество припухших и болезненных суставов;

в) длительность утренней скованности;

г) объем движений в суставах и позвоночнике.

2. Лабораторно:

а) общий анализ крови;

б) С-реактивный белок;

в) титр аутоиммунных антител.

3. Рентгенологически – через 6–12 месяцев анализируем, есть ли на снимках ухудшение – новые дефекты в костной ткани.

А следующая история о том, что же бывает, если базисной терапии нет, а заболевание прогрессирует так, как ему вздумается.

История 4 Хамский хам

– Я не знаю, зачем я здесь. – Пациент демонстративно рассматривает меня, покачивая ногой.

– Вас привели насильно? – не могу удержаться я от вопроса, так как выглядит все именно так.

– Да, именно так. – Он меняет позу и начинает постукивать каблуком об пол.

– Я… могу вас отпустить. Хотите? – Хуже нет пациента, который пришел против воли. Он не хочет информации и не будет лечиться.

– Да нет уж, спрашивайте давайте, – с вызовом смотрит он на меня и начинает активно, на публику жевать резинку. Причмокивая.

– Что вас беспокоит, Кирилл Алексеевич?

– Глаза мои. Глаза б мои вас не видели, – говорит он и хитро улыбается. Провокатор, елки-палки.

Выдержав театральную паузу, продолжает:

– Не видели бы, если б не окулисты. Поиздевались они надо мной знатно в этот раз. Понавтыкали иголок под глаз. Синячищи были такие – три недели в офис не показывался.

– А что было с глазами? Почему обратились к окулистам? Выписка есть?

– Нате, – швыряет мне лист с выпиской через весь стол.

Кому что пытается доказать?

– Вы уверены, что нам надо продолжать? И вам нужно мое мнение? Мы можем закончить общение в любой момент. Я позвоню в кассу, чтобы вам вернули оплату.

Слышу в коридоре нарастающий ропот. Какой-то экстремист пытается прорваться сквозь толпу в кабинет. Мой кабинет.

– Не пущ-щ-щу-у-у! – слышу я отчетливо.

И в кабинет буквально вваливается хорошо одетая женщина. Прорвалась.

– Доктор, простите ради бога. Я жена его. Он вам еще гадостей не наговорил?

– Ну начало-о-о-ось. – Он закатывает глаза к потолку. – Чего ты пришла, а?

– Да я знаю тебя, хамить уже начал, да? Начал, доктор?

Драгоценное время тикает и уходит на семейную разборку.

– Дорогие товарищи, а давайте вернемся к причине вашего прихода. – Я пробегаю глазами выписку.

– Увеит, иридоциклит – с резью в глазах, светобоязнью. Так?

– Так, – хором отвечают мне муж и жена.

Пошло дело.

– Впервые в жизни такое?

– Хм-м-м, да что-то такое было по весне. Но отделался легким испугом. Капли какие-то покапал, повязку на глаз носил – все и прошло.

– А на море в прошлом году, помнишь?

– Что на море? Вода под маску попала, что ты под одну гребенку гребешь?! – Он отмахнулся от нее, как от надоедливой мухи.

Господи, как она его терпит, а…

– Симптомы были точно такие же, Елена Александровна. Он даже в темных очках не мог днем по солнцу ходить. Слезился глаз, болел. Красный был. И видит он с тех пор хуже правым глазом. Один раз даже в ДТП попал, справа машину не увидел.