Ревизор Империи - [92]
Глава 6
Место, где нет прошлого
— Что-то вы рано из Брянска.
С капитаном Брусникиным Виктор столкнулся на Почтовой, сразу же за переездом.
— Как советовали. Места незнакомые, опять же праздник, люди под этим делом. А тут, стало быть, имеем ситуацию под контролем.
— We have the situation under control? — улыбнулся капитан.
— Я знаю — англицизм.
— Ну и бог с ней, с ситуацией. Честно говоря, не ожидал, что штатский человек выберет излюбленное оружие оперативных агентов охранки. Незаменимая вещь, если надо кого-то уложить с двадцати шагов.
— Продавец, каналья уговорил. Увидел, что разрешение на военного, ну и… В общем, разорил на всю премию.
— Да, промахнулись с бумагами, я-то имел в виду, что берете чисто для самозащиты. Из точно такого же эрцгерцога Фердинанда заактировать хотели. Но — всевышний сохранил.
— Ну, это же не наш метод. Зачем обострять международную напряженность?
— Разумно. Кстати, какая фирма делает такую удачную кобуру?
— Это уже я сам выдумывал. Надо было как-то выйти из положения. А я все-таки изобретатель.
— У нас вообще народ изобретательный, если припечет. Представляете, недавно снова из тюрьмы бежал Тер-Петросян, он же Камо. Вылепил из обмылков пистолет, покрасил черной ваксой и приставил к виску надзирателя.
— Надеюсь, лепил не браунинг?
— Карманный веблей-скотт, если это вас интересует. Но вообще-то я вас понимаю. Нынче вы, как солдат на войне, не знаете, сколько проживете, а в таких случаях разве что институтка не обзаведется игрушкой посолидней. Как намерены провести остаток дня?
— Перекушу и попробую поболтаться в парке. Сегодня же праздник. Познакомлюсь с местными культурными развлечениями. В дальнейшем постараюсь сделать свой досуг более содержательным.
— В Вольнопожарном или в Роще? Хотя все равно — в такой день у нас в парках выгуливается весь бомонд. Мастеровая молодежь предпочитает за околицей, от родительских глаз подальше: кто на Красную горку не гуляет, тому в жизни не свезет. Правда, особых торжеств на сегодня не намечают, вроде как обычное воскресенье, а вот на Илью у нас действительно праздник — день завода. Парад пожарных, пироги мастеровым, на столб лазают. Есть что посмотреть.
— Спасибо за приглашение. Надеюсь увидеть.
Красная горка, красивая горка… Верно, назвали так этот праздник в дальние-дальние времена по тем пригоркам и холмикам, которые, освободившись первыми на солнце из ледяного плена, покрываются в эти дни разноцветьем весенних цветов. Любовь — красота земли возвышенной. Так же и душа человека — есть в ней овраги и рытвины, зачерствевшие от жестокости людской и подлости, будто скованные непробиваемым льдом, но найдется и место высокое, что первое потянется к свету, к теплу сердечному; зародится в этом месте любовь — и оттает человек.
Сад Вольнопожарного общества показался Виктору чем-то похожим на территорию довоенного то ли дома отдыха, то ли пионерлагеря: в нем царило какое-то торжественное умиротворение. Солнечные пятна играли на траве и желтых утоптанных дорожках, теплый смоляной воздух неторопливо струился между древесных стволов, омывая лица гуляющих. К удивлению Виктора, здесь оказалось гораздо больше сосен, чем в послевоенное время, и, если бы не соседство с заводом, здесь можно было бы свободно размещать санатории. В глубине парка виднелось ажурное деревянное здание, одноэтажное, с высокими открытыми беседками на крыше, отчего строение чем-то напоминало готический собор; бревенчатые стены были скрыты опоясавшими их галереями. Больше всего это походило на летнее кафе, но здесь с успехом могло быть читальней или каким-нибудь клубом. Где-то неподалеку духовой оркестр играл регтаймы — точь-в точь, как в первый день попадания.
Прохаживающихся по дорожкам оказалось не так уж много, народ в основном старался где-то пристроиться. На скамейках вдоль аллей, как на лавочке у избы, устраивались в основном лица пожилого возраста, оживленно судача о местных новостях и проблемах; но о чем с местными сорокалетними может беседовать пятидесятилетний человек будущего столетия, который здесь смотрится максимум на тридцать пять, Виктор не представлял. Во всяком случае, не о состоянии дорог, ценах на коммуналку и пенсионной реформе. Другую разновидность скамеек — те, что опоясывали стволы больших деревьев наподобие оградок в стороне от проторенных троп, — сплошь оккупировали влюбленные парочки, и там он явно был третьим лишним. Семьи с многочисленными ребятишками предпочитали сидеть в тени легких деревянных беседок на таких высоких фундаментах, словно в них спасались от наводнения; часть мамаш с детьми устроилась просто на поляне, согретой майскими лучами солнца, и наблюдать за тем, как их чада гоняются за бабочками или собирают шишки. Полицейских мундиров не замечалось, зато по дорожкам прохаживались парни со свастиками на рукавах, причем в окружении девчонок; последнее показалось Виктору каким-то диким, чужеродным, словно бы он видел какой-то яркий, но странный и болезненный сон.
Из любопытства он перешел в Рощу; в отличие от Сада, это было место для покоя и созерцания. Сюда почти не долетали отдаленные звуки оркестра, было меньше публики, павильонов и клумб; кусочек векового леса был почти не тронут, и узкие тенистые тропинки прятали от полуденного солнца. Побродив полчаса без всякой цели, Виктор заметил скамейку под деревом, где одиноко сидела молодая дама под вуалью.
На тему альтернативной истории сегодня только ленивый не пишет.И правильно. Приятно отправить современного главного героя в прошлое, где он, разумеется, самый умный и все ему заранее ведомо. Потому что все мы историю узнали из учебников, а в них, как сказал с экрана Тихонов, историю показывают так, будто в ней орудовала банда двоечников. Вот и представляется герою возможность эти ошибки исправить – например, Великую Отечественную на пару лет раньше выиграть или не допустить развала Союза, а то и – чего мелочиться-то? – освободить Индию от британского ига.
Аннотация:Когда после "Детей империи" появилось "Задание империи", автор задумался.Во времена Века Империй (это не про игру от Майкрософт) мы были образцом для всего прогрессивного человечества и хотя бы в сказках имели претензию на улучшение мира. Прекратить на планете войны, победить преступность, ликвидировать угнетение и бесправие, покончить с неграмотностью, голодом и эпидемиями, накормить 36 миллионов человек, которые сейчас, по данным ЮНЕСКО, ежегодно умирают от последствий голода на фоне презентаций новых смартфонов, или, на худой конец, показать противнику кузькину мать.
В конце «Детей империи» автором на судьбе главного героя автор вначале хотел поставить жирное многоточие. Дескать, пускай читатель додумывает его пути. Но — не тут-то было.Чем больше страниц выходило из принтера, чем больше исторических трудов было изучено за время работы, чем более автор убеждался, что альтернативную историю у нас пишут не только фантасты и не столько фантасты, а больше люди серьезные, то есть историки и сценаристы исторических фильмов. Когда киношные немцы запирают железнодорожный мост воротами, чтобы партизаны не прошли, когда Кировский завод во время блокады Ленинграда выпускает копии ленинского броневика, когда часовые, охраняющие дорогу на даче Сталина, стоят не шелохнувшись, когда в двух шагах от них идет перестрелка с террористами, когда бетонная плита проникает внутрь бронепоезда через его крышу, оставляя ее целой — такого ни один фантаст не выдумает.
Самое сложное в альтернативной истории - это когда она совершенно неожиданно перестает быть альтернативной. Пока создавался "Ревизор Империи", испортились отношения с Рейхом и исчезла возможность развивать страну на нефтемарки. Пресса перестала обсуждать вопрос, когда начнется война в Европе, и переключилась на тему, сможет ли Клинтон втянуть нашу страну в войну в Европе, которая давно идет под мирные переговоры. В предвыборной гонке в США вновь принял участие Хьюи Лонг. Разумеется, как уже понял читатель, это не более чем шутка.
На сегоднящний день приходится с грустью отмечать, что мировая литература, решая масштабные проблемы Мордора, Хогвардса и прочих миров, как-то обошла мир сказочный, альтернативный, и вместе с тем совершенно реалистический, а именно: мир советских студентов конца семидесятых - начала восьмидесятых годов. А ведь были там и свои герои, об одном из которых и пойдет речь в предлагаемых уважаемому читателю историях, которые можно смело сравнить с листками, выпавшими из конспекта эпохи.Возможно, некоторые, прочтя их, воскликнут: "Что же это за герой? Что он совершил?" Но разве для нас с вами не важнее то, чего он не совершил? Он не развалил ни одной страны, не поссорил друг с другом ни одного народа, не начал ни одной войны, не устроил ни одного ипотечного кризиса - так неужели же человеческая память окажется к нему менее благосклонна, чем к тем, кто это делал?
Иван вспомнил своё прошлое, заплатив за это страшную цену. Но личная трагедия меркнет на фоне вторжения демонов Преисподней. Получится ли у опаленной Адом души отразить нападение или хотя бы спасти близких людей от страшной участи? Примечания автора: Второй том цикла Опаленный Адом. Первый (18+): https://author.today/work/133229.
Джина Джинджер даже не подозревает, что она – настоящая волшебница. Но однажды ей на голову сваливается ангел, и её жизнь изменяется навсегда. Оказывается, мир куда сложнее, чем она представляла. В нём существуют параллельные вселенные, ангелы и демоны, космические цивилизации и многое другое...
Действие историко-фантастического романа «Последний подарок Потёмкина» переносит читателя в разные исторические эпохи. Ленинградский подросток становится свидетелем ночного тарана немецкого бомбардировщика летчиком-героем Севастьяновым над блокадным Ленинградом в ноябре 1941 года. Удивительным образом он оказывается в Таврическом дворце, где князь Потёмкин готовится к своему последнему балу в Северной столице в честь взятия крепости Измаил. Многоплановая панорама позволяет читателю пообщаться с историческими персонажами того времени: княгиней Дашковой, поэтом Державиным, атаманом Головатым, надворным советником Цейтлиным, а также с таинственной ижорской колдуньей-нойдой и загадочной левреткой императрицы – Изидой.
Продолжение приключений попаданцев в начале ХХ века.
Получить шанс на вторую жизнь недостаточно, нужно ещё и прожить её по новому. Доказать себе и той силе, что дала возможность вновь вспомнить себя, что ты готов измениться, готов идти другой дорогой, готов плыть против течения, готов встать на Вечный Путь.
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.