Ревизор Империи - [9]
— Разрешите доложить, ваше…
— Отставить, Дрынкин. Никак вот ты не можешь запомнить, что титулование нынче отменено. Высочайшим указом.
— Виноват-с, Дионисий Павлович. Так ведь оно…
— И подхалимажу не надо, не люблю. Докладывай.
— Вот-с, задержан у переезда при прохождении воинского эшелона. Выглядел подозрительно.
— Бежать пытался, сопротивление оказывал?
— Никак нет-с. Тонко маскируется, полагаю.
— Полагать мы здесь будем, — ворчливо пробасил Дионисий Павлович, — а ты позови Мулина сюда и можете дальше работать. Про основное-то не забыли?
— Ну как можно-с?
— Все, давайте, давайте… А вы присаживайтесь, — вяло кивнул он Виктору на стул возле двухтумбового. Похоже, подозрительных личностей к Дионисию Павловичу таскали постоянно, и возиться в праздник еще с одной было совсем неохота. Стенографист захрустел храповиком валика, заправляя листы с копиркой.
— Назовите имя, фамилие, отчество…
Следующий вопрос будет год и место рождения, род занятий, где проживаете, откуда прибыли, ну и с какой целью оказались у переезда в момент проследования эшелона, подумал Виктор. М-да. Интересно, где здесь хуже — в охранке или в дурке?
— Еремин. Виктор Сергеевич.
— Тах! Тат-та-тах! — застучала машинка.
— Образование?
Сразу к образованию перешли? Это так важно? Важнее возраста и места жительства? Впрочем, мало ли кто с дури какой порядок для протокола установит. Может, кому-то надо было самоутвердиться, переставляя порядок граф.
— Образование? — повторил Дионисий Павлович, повышая голос.
— Ах, да. Высшее. Высшее техническое.
— Чем можете подтвердить?
Хм, у них что, диплом типа водительских прав в США? Или тоталитарный строй, где главное в человеке — трудовая функция? Ладно, морду пока тут не бьют… хотя и спешить им некуда, всегда успеют.
— Диплома университета… (Виктор подумал, что нынешний статус БИТМа — БГТУ тут как-то солиднее, институт, он вроде как благородных девиц, «институтки», а тут — универ, понимаешь) технического университета на руках, к сожалению, сейчас не имею…
Дионисий Павлович молча пододвинул Виктору пару листков бумаги, вынул из стаканчика очиненный карандаш, затем, открыв стол, извлек из недр его ящиков затрепанную тетрадь в синем, покрытом пятнами чернил и воска, люстриновом переплете, пролистал наугад и ткнул в какое-то место на одной из страниц.
— Пишите. Определить мощность безопасной спички в метрической системе. Все.
Экзамен? Зачем? Что у них такое важное связано с образованием? У них есть версия и они ее проверяют? Разыскиваемый шпион или революционер был образован? Или наоборот? Если образован, то не станет решать задачу, глупо проверять. А если физики не знает, то, наоборот, засыплется. Задачка-то со школьной олимпиады, только соображение к ней требуется, инженерное мышление. Ну что ж, раз надо сыграть «Мурку», сыграем «Мурку».
— Неясно что?
— Понимаете, нужны некоторые приборы. Аптекарские весы, секундомер, если можно, справочник или справочные таблицы по общей физике, ну, теплоту сгорания посмотреть. И сама спичка, конечно.
К удивлению Виктора, Дионисий Павлович (фамилию он так и не назвал) открыл ближний шкаф, который вместо бумаг оказался доверху набитым приборами из школьных кабинетов физики, химии, и, судя по микроскопу, биологии, достал оттуда весы, набор разновесов, секундомер и толстую книгу, обложка которой была бережно обернута в писчую бумагу; книга оказалась «Справочником инженера». Кроме того, он положил перед Виктором коробок спичек Лапшина.
— Ишь ты, как у Агнивцева, — пробормотал Виктор, глядя на музейные редкости.
— У кого, позвольте? — оживился Дионисий Павлович.
— Поэт есть такой, Николай Агнивцев. «От Петербурга лишь осталась коробка спичек Лапшина…» Не читали?
— Нет. Лично с ним знакомы? Или общие знакомые есть, родственники?
— Только читал.
— Тогда поэт к делу не относится. Что-то еще надобно?
— Нет, спасибо.
Виктор тщательно взвесил спичку, завел секундомер, зажег спичку, отметив, сколько секунд она горит, аккуратно задул, стараясь не обломить обугленный остаток, снова взвесил, затем умножил разницу в весе на теплотворную способность и разделил на время.[1]
Дионисий Павлович внимательно посмотрел в своей синей тетради.
— Ход решения правильный.
«А то! Как товарищ Сталин говорил — кадры, овладевшие знаниями, решают все…»
— Я могу статистику сделать по нескольким спичкам. Разброс все-таки по времени горения…
— Не надобно. — Дионисий Павлович как-то радостно оживился, спешно убрал приборы обратно в шкаф, вынул из кармана портсигар и раскрыл перед Виктором. — Папироску хотите?
— Спасибо, я не курю.
— Тоже хорошо. Так что с вами, сударь, осталась одна небольшая формальность. Мулин, заходи!
В кабинет заглянул молодой парень, в немного помятом пиджачке, напоминавший приказчика.
— Понимаете, — немного как бы извиняясь, произнес Дионисий Павлович, обращаясь к Виктору, — по инструкции положено провести досмотр личных вещей. Я обязан исполнить служебный долг.
«Сейчас обнаружат деньги и полная задница. Черт, растерялся, надо было в какую-нибудь урну бумажник выкинуть… а у них там урны-то были? Зайти в гостиницу, там в туалете… черт возьми, в парк надо было зайти, под первый куст сунуть или в дупло…»
На тему альтернативной истории сегодня только ленивый не пишет.И правильно. Приятно отправить современного главного героя в прошлое, где он, разумеется, самый умный и все ему заранее ведомо. Потому что все мы историю узнали из учебников, а в них, как сказал с экрана Тихонов, историю показывают так, будто в ней орудовала банда двоечников. Вот и представляется герою возможность эти ошибки исправить – например, Великую Отечественную на пару лет раньше выиграть или не допустить развала Союза, а то и – чего мелочиться-то? – освободить Индию от британского ига.
Аннотация:Когда после "Детей империи" появилось "Задание империи", автор задумался.Во времена Века Империй (это не про игру от Майкрософт) мы были образцом для всего прогрессивного человечества и хотя бы в сказках имели претензию на улучшение мира. Прекратить на планете войны, победить преступность, ликвидировать угнетение и бесправие, покончить с неграмотностью, голодом и эпидемиями, накормить 36 миллионов человек, которые сейчас, по данным ЮНЕСКО, ежегодно умирают от последствий голода на фоне презентаций новых смартфонов, или, на худой конец, показать противнику кузькину мать.
В конце «Детей империи» автором на судьбе главного героя автор вначале хотел поставить жирное многоточие. Дескать, пускай читатель додумывает его пути. Но — не тут-то было.Чем больше страниц выходило из принтера, чем больше исторических трудов было изучено за время работы, чем более автор убеждался, что альтернативную историю у нас пишут не только фантасты и не столько фантасты, а больше люди серьезные, то есть историки и сценаристы исторических фильмов. Когда киношные немцы запирают железнодорожный мост воротами, чтобы партизаны не прошли, когда Кировский завод во время блокады Ленинграда выпускает копии ленинского броневика, когда часовые, охраняющие дорогу на даче Сталина, стоят не шелохнувшись, когда в двух шагах от них идет перестрелка с террористами, когда бетонная плита проникает внутрь бронепоезда через его крышу, оставляя ее целой — такого ни один фантаст не выдумает.
Самое сложное в альтернативной истории - это когда она совершенно неожиданно перестает быть альтернативной. Пока создавался "Ревизор Империи", испортились отношения с Рейхом и исчезла возможность развивать страну на нефтемарки. Пресса перестала обсуждать вопрос, когда начнется война в Европе, и переключилась на тему, сможет ли Клинтон втянуть нашу страну в войну в Европе, которая давно идет под мирные переговоры. В предвыборной гонке в США вновь принял участие Хьюи Лонг. Разумеется, как уже понял читатель, это не более чем шутка.
На сегоднящний день приходится с грустью отмечать, что мировая литература, решая масштабные проблемы Мордора, Хогвардса и прочих миров, как-то обошла мир сказочный, альтернативный, и вместе с тем совершенно реалистический, а именно: мир советских студентов конца семидесятых - начала восьмидесятых годов. А ведь были там и свои герои, об одном из которых и пойдет речь в предлагаемых уважаемому читателю историях, которые можно смело сравнить с листками, выпавшими из конспекта эпохи.Возможно, некоторые, прочтя их, воскликнут: "Что же это за герой? Что он совершил?" Но разве для нас с вами не важнее то, чего он не совершил? Он не развалил ни одной страны, не поссорил друг с другом ни одного народа, не начал ни одной войны, не устроил ни одного ипотечного кризиса - так неужели же человеческая память окажется к нему менее благосклонна, чем к тем, кто это делал?
Фанфа по манге/аниме "Naruto". Не-канон. Попаданец. МС. Большое количество нецензурной лексики в прямой речи главного персонажа. Присутствуют сцены насилия и убийства. 1-ая часть фанфы закончена.
Что такое сказка? Это история. История, полная необычного, ужасного и чудесного, заставляющая птицу вашей фантазии расправить крылья и приготовится к полету длиною в одну повесть и… чуть дальше. Потому что, несмотря на все чудеса и небывалые несуразности, сказка несет в себе смысл. Такой старый и знакомый. Несет через века и такие же, но уже забытые, истории. И пусть иногда она бывает страшной, я считаю, что главное, что она должна нести в себе — это крупицу счастья. Настоящего, когда ты сопереживаешь героям и иногда улыбаешься, но сам не знаешь — почему… Я не говорю, что написал хорошую историю, слишком мало опыта.
Что делать человеку, причастному к уничтожению мира, в котором он жил? Тем более не хотевшему причинять кому либо страдания… Произведение о том, как два друга находят вход в древние немецкие подземелья. И весёлые поиски сокровищ перерастают в нечто кровавое. Первая часть романа «Крик в потерне». .
Два друга, два разных пути в незнакомом, странном мире. Одному суждено стать скандинавом, другому славянином – так было и в ролевой игре, в которую они играли дома, на Земле. Но только ли одни они являются реконструкторами в этой новой реальности? И как устроен этот мир? Об этом и многом другом – в заглавном произведении сборника «Реконструкторы», написанном на стыке социальной, космогонической фантастики и стимпанка.Помимо соавторской повести, в сборник вошли по три рассказа (в авторской версии) Ильи Тё («Аврора, жди меня, я иду», «Трубка мира» и «Баллистика Талиона») и Андрея Скоробогатова («Их нет», «Седые небеса Мансипала», «Игрушка на снегу»).
Как вышло, что в XIX веке Россия навсегда лишилась своих земель в Северной Америке? Что это, просчет царской дипломатии или тайна, которую успешно держали «забытой» на протяжении сотни лет? Наши современники Дмитрий и Марго ведут это почти детективное расследование. Головокружительный сюжет в лучших традициях авантюрного, исторического романа, яркие образы, умение автора передать неповторимую атмосферу и аромат далекой эпохи — всё это поможет вам шагнуть в эпоху последних лет царствования императрицы Екатерины II.
1812 год, Россия. Французская армия вот-вот будет в Москве. Спасая раненого жениха, русского офицера Алексея Рощина, самоотверженная дворянка Ирина Симеонова тайными тропами везет его в свое лесное имение. Благодарный за спасение, Рощин надевает страстно обнимающей его девушке фамильное кольцо. Но что это? Под рогожей с офицером оказалась не Ирина, а незнакомка, назвавшаяся кузиной Жюли… Конфуз. Правда, Жюли невероятно бойка, ее острый язычок и смелость помогают беглецам уйти от французов. Но откуда она взялась и почему ее горячие объятья так волнуют чужого жениха?..