Ревизор Империи - [86]
— Калганов, Иван Касьянович, — представился тот, — я из бюро, что у путей. Хотел спросить у вас, не хотите ли вступить в союз инженеров и техников железоделательной промышленности?
— Чтобы сэкономить гривенник в субботу?
Калганов усмехнулся.
— Есть вещи поважнее гривенника. Я знаю, вас приняли на неплохих условиях — конструкторы сейчас нужны. Но это не защитит вас от несправедливости. Сегодня начальство благоволит к служащему, завтра нет. Слышал о проявленном вами благородстве в тракторном цеху. Вам повезло, и вас поняли, но так бывает не всегда, даже большей частью не всегда. Вы, судя по всему, человек с повышенным чувством справедливости, а такие в одиночку беззащитны. Чтобы спокойно жить, вам просто надо быть в союзе.
— Интересная идея — быть в Союзе, — вздохнул Виктор, — но это действительно даст спокойную жизнь?
— Я понял, о чем вы. У нас многие либеральные интеллигенты запуганы зубатовщиной.
«Зубатовщина… Что это такое? Зубатов — это вроде как из полиции, фамилия-то какая: Зу-ба-тов. Прям акула империализма. Преследование профсоюзов?»
— Ну, конечно, — продолжал Калганов, — когда один из шефов гостапо берет под свое крылышко создание союзов рабочих и служащих, тут всякое можно подумать. Но уверяю вас: ничего такого. Охранка ставит единственное условие: никакой политики. Можно устраивать стачки, митинги, манифестации, требуя условий труда, зарплату, против увольнений и локаутов. Полиция будет только смотреть, чтобы было все чинно и по закону, как при крестном ходе. Но — ничего против властей, ничего против государя. Из-за этих профсоюзов Сергея Васильевича несколько раз пытались в отставку отправить, но — государь отстоял.
— Охранка крышует профсоюзы, чтоб с революционерами не спелись?
— Забавное слово — «крышует». Из Хлебникова, верно? Да, что-то вроде крыши. Поэтому с нами вынуждены считаться заводские хозяева, а вот революционеры злятся. Вы ведь не революционер?
— Только в технике, — улыбнулся Виктор. — Спасибо, я подумаю. Раз власти поддерживают…
«Интересно», думал Виктор, возвращаясь в секретку. «А ведь был шанс у России обойтись без революции — как у Англии, у Франции. Были бы продажные профсоюзы — ну, продажные только правительству, тред-юнионизм вместо большевизма, рабочие, может, власти бы не добились, но всяких мелких удобств, как в Швеции или Финляндии — это точно. Выходит, революцию у нас буржуи сделали? Сами отрезали все выходы, кроме нее?»
Где-то через полчаса в их «офис» заскочил Брусникин.
— Господин Еремин! — продолжил капитан после штатного «здраствуйте, господа» и «мимо шел, решил проведать». — Просьба разрешить вам ношение оружия направлена курьером на Брянскую.
— Спасибо! Даже не знал, что так быстро. А что там еще из документов надо?
— При этой бумаге — ничего.
— Потрясающе. Тут просто волком выгрызли бюрократизм.
— Ну, у нас тут маленькая Америка, изживаем вечные российские беды. Да, вы, верно, не слышали: в Бежице вообще действует не уездная полиция, а заводская, на содержании Общества. Почти семьдесят полицейских чинов, больше, чем в Брянске, да еще при них сеть из вольных мещан. Американские револьверы блюстителям купили, амуницию всякую. Полицейскую карету с шофером выделили, на завод записана…
«Ах, вот откуда ноги у этого рояля с паспортной книжкой! По приказу директора тут черта с дьяволом пропишут».
— Вольные мещане — это те, что со свастикой?
— Точно так, «черная сотня» Она у нас прикормленная и направляемая. Ну и поквартальный актив. Храбрый народ. Ведь это же они банду Каплуна поймали, что весь Брянск терроризировал. Удивлены?
— Немного. Полиция — на содержании частного предприятия?
— А как же? В казне лишней копейки не сыщешь, а дирекции нужен порядок на заводе и селе. Пожарных у нас тоже Общество содержит, вы уже видели. Ну и сам бежицкий Совет, можно сказать, собственность господ акционеров. Наверное, когда-нибудь настанет такое время, когда стальной или газовый трест будет владеть целым государством, взяв его на содержание. Как вы полагаете?
— Наверняка. Будущее обещает быть очень бурным.
— Так вы не забудьте. Спросите господина Мижурина, он оформляет… Раньше каким владели?
— А какое посоветуете?
— Посоветую браунинг, и лучше съездите за ним завтра в лавку Зимина.
— Да, мне уже про нее говорили…
…Мижурин оказался во второй комнате по коридору, где казенные столы отделял барьер для посетителей.
— Милости прошу! — воскликнул он, как только Виктор показался в дверях. — Вам разрешение по форме четырнадцать для штатского лица или по форме семнадцать, для состоящего на военной службе?
В отличие от проектирования танков, Виктор понятия не имел о том, какое надо ему разрешение. Более того, он совершенно не разбирался, кто тут есть кто по чину. Можно было сказать «для штатских», но непонятно было, какие ограничения это влечет; просить «для военных» было вроде как рискованно.
— Какой разговор, конечно, семнадцатая, — подал голос из угла пожилой чиновник, лысый, в пенсне и с длинными седыми усами. — Письмо-то за подписью полковника.
Поставив в нужном месте росчерки, Виктор вернулся на Брянскую. Полученная бумага как-то грела душу и создавала легкую эйфорию, хотя из нее нельзя было попугать даже собаки.
На тему альтернативной истории сегодня только ленивый не пишет.И правильно. Приятно отправить современного главного героя в прошлое, где он, разумеется, самый умный и все ему заранее ведомо. Потому что все мы историю узнали из учебников, а в них, как сказал с экрана Тихонов, историю показывают так, будто в ней орудовала банда двоечников. Вот и представляется герою возможность эти ошибки исправить – например, Великую Отечественную на пару лет раньше выиграть или не допустить развала Союза, а то и – чего мелочиться-то? – освободить Индию от британского ига.
Аннотация:Когда после "Детей империи" появилось "Задание империи", автор задумался.Во времена Века Империй (это не про игру от Майкрософт) мы были образцом для всего прогрессивного человечества и хотя бы в сказках имели претензию на улучшение мира. Прекратить на планете войны, победить преступность, ликвидировать угнетение и бесправие, покончить с неграмотностью, голодом и эпидемиями, накормить 36 миллионов человек, которые сейчас, по данным ЮНЕСКО, ежегодно умирают от последствий голода на фоне презентаций новых смартфонов, или, на худой конец, показать противнику кузькину мать.
В конце «Детей империи» автором на судьбе главного героя автор вначале хотел поставить жирное многоточие. Дескать, пускай читатель додумывает его пути. Но — не тут-то было.Чем больше страниц выходило из принтера, чем больше исторических трудов было изучено за время работы, чем более автор убеждался, что альтернативную историю у нас пишут не только фантасты и не столько фантасты, а больше люди серьезные, то есть историки и сценаристы исторических фильмов. Когда киношные немцы запирают железнодорожный мост воротами, чтобы партизаны не прошли, когда Кировский завод во время блокады Ленинграда выпускает копии ленинского броневика, когда часовые, охраняющие дорогу на даче Сталина, стоят не шелохнувшись, когда в двух шагах от них идет перестрелка с террористами, когда бетонная плита проникает внутрь бронепоезда через его крышу, оставляя ее целой — такого ни один фантаст не выдумает.
Самое сложное в альтернативной истории - это когда она совершенно неожиданно перестает быть альтернативной. Пока создавался "Ревизор Империи", испортились отношения с Рейхом и исчезла возможность развивать страну на нефтемарки. Пресса перестала обсуждать вопрос, когда начнется война в Европе, и переключилась на тему, сможет ли Клинтон втянуть нашу страну в войну в Европе, которая давно идет под мирные переговоры. В предвыборной гонке в США вновь принял участие Хьюи Лонг. Разумеется, как уже понял читатель, это не более чем шутка.
На сегоднящний день приходится с грустью отмечать, что мировая литература, решая масштабные проблемы Мордора, Хогвардса и прочих миров, как-то обошла мир сказочный, альтернативный, и вместе с тем совершенно реалистический, а именно: мир советских студентов конца семидесятых - начала восьмидесятых годов. А ведь были там и свои герои, об одном из которых и пойдет речь в предлагаемых уважаемому читателю историях, которые можно смело сравнить с листками, выпавшими из конспекта эпохи.Возможно, некоторые, прочтя их, воскликнут: "Что же это за герой? Что он совершил?" Но разве для нас с вами не важнее то, чего он не совершил? Он не развалил ни одной страны, не поссорил друг с другом ни одного народа, не начал ни одной войны, не устроил ни одного ипотечного кризиса - так неужели же человеческая память окажется к нему менее благосклонна, чем к тем, кто это делал?
Иван вспомнил своё прошлое, заплатив за это страшную цену. Но личная трагедия меркнет на фоне вторжения демонов Преисподней. Получится ли у опаленной Адом души отразить нападение или хотя бы спасти близких людей от страшной участи? Примечания автора: Второй том цикла Опаленный Адом. Первый (18+): https://author.today/work/133229.
Джина Джинджер даже не подозревает, что она – настоящая волшебница. Но однажды ей на голову сваливается ангел, и её жизнь изменяется навсегда. Оказывается, мир куда сложнее, чем она представляла. В нём существуют параллельные вселенные, ангелы и демоны, космические цивилизации и многое другое...
Действие историко-фантастического романа «Последний подарок Потёмкина» переносит читателя в разные исторические эпохи. Ленинградский подросток становится свидетелем ночного тарана немецкого бомбардировщика летчиком-героем Севастьяновым над блокадным Ленинградом в ноябре 1941 года. Удивительным образом он оказывается в Таврическом дворце, где князь Потёмкин готовится к своему последнему балу в Северной столице в честь взятия крепости Измаил. Многоплановая панорама позволяет читателю пообщаться с историческими персонажами того времени: княгиней Дашковой, поэтом Державиным, атаманом Головатым, надворным советником Цейтлиным, а также с таинственной ижорской колдуньей-нойдой и загадочной левреткой императрицы – Изидой.
Продолжение приключений попаданцев в начале ХХ века.
Получить шанс на вторую жизнь недостаточно, нужно ещё и прожить её по новому. Доказать себе и той силе, что дала возможность вновь вспомнить себя, что ты готов измениться, готов идти другой дорогой, готов плыть против течения, готов встать на Вечный Путь.
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.