Ревизор Империи - [18]
«Так. Босс какой-то местный. Думает, что кто-то шляется в рабочее время».
— Здравствуйте. Мне сказали, что у вас срочно требуются инженеры-механики, так что вот, только что приехал, и сразу к вам, прошу прощения, что не совсем при параде… — выпалил Виктор, поскольку обдумывать фразу под корпоративный этикет было некогда.
— Так вы инженер? — переспросил мужчина, наставив на Виктора желтый от табака толстый указательный палец и тяжело дыша.
— Да, просто диплом и бумаги еще не с собой, предварительно зашел уточнить…
— Бумаги — пустое, — пренебрежительно поморщился мужчина. — Идете сейчас по Базарной до Ливенской, по ней свернете к заводу, на углу голландская казарма, туда стучитесь, спросите Бахрушева Ивана Семеныча. Поняли?
— Все понятно, спасибо вам большое…
— Идите, идите, — и мужчина сделал жест, чтобы Виктор не терял времени. Тот пробормотал «всего доброго», и поспешил по коридору, чуть не налетев на обернувшуюся некстати барышню с кудряво завитой головой, в белой простой блузке и в коричневом платье, с кучей серых картонных папок в руках.
— Простите…
— Да ничего, — немного растерянно ответила та, с любопытством смотря на Виктора снизу вверх.
— Простите, не подскажете, кто это сейчас пошел?
— О! — воскликнула барышня, округлив губки и темные выразительные глаза. — Это сам Буховцев!
И, прежде чем Виктор успел еще что-то сказать, она скрылась за ближайшей дверью.
«Так это директор? Ладно, фиг с ним. Время-деньги».
Выйдя из конторы, Виктор огляделся. Противоположная сторона улицы выглядела совершенно по-иному, чем на его памяти: прямо напротив, на месте нынешней заводской поликлиники, зеленело длинное одноэтажное здание старой аптеки, а вплоть до Елецкой раскинулся больничный городок, где ранние, деревянные корпуса, чем-то похожие на купеческие дома, соседствовали с длинными полосами недавно отстроенных каменных зданий. На углу виднелись знакомые особняки квартала заводского начальства, и Виктор поспешил в эту сторону.
Голландская казарма оказалась позади того самого места, где в реальности Виктора стоял один из самых приятных магазинов старой Бежицы, филиал Брянского универмага. В начале шестидесятых в залах этого небольшого, выстроенного буквой «Е» здания с окнами витрин чуть ли не во всю стену можно было найти все, от оцинкованных банных шаек и обуви до биноклей, телевизоров и даже мотоциклов. Все это там как-то умещалось. Теперь на этом месте оказался квартал из незнакомых двухэтажных домов, частью бревенчатых, частью красного кирпича, вроде тех, что стояли возле пожарки и бани. Ливенская продолжалась немного вглубь, и длинный каменный дом за техническим училищем, что Виктор помнил на территории завода, здесь оказался на левой стороне улицы; железной дороги, которую Виктор обнаружил во времена фачистов, еще и в помине не было. Пройдя еще несколько десятков шагов, он заметил новый, еще не одетый штукатуркой серый брусок двухэтажного здания с фахверковыми стенами из окрашенных в красно-коричневый цвет деревянных балок, которые и делали казарму похожей то ли на староанглийские, то ли на голландские домики. Между балками простенки были заложены серыми шлакоблоками.
Торец здания выходил на Ливенскую у заводского забора. На половинке запертых двустворчатых дверей торчала бронзовая ручка механического звонка, похожая на большой заводной ключик, начищенная от прикосновений множества пальцев. Недолго думая, Виктор взялся и крутнул; вслед за ободряющим «дринь-дринь» за дверью послышались шаги, и с деревянным стуком отворился васистдас; для тех, кто не в курсе, это такое окошечко в двери, типа видеодомофона.
— Вы это к кому будете?
На Виктора уставилось странное существо, в котором трудно было разобрать мужчину или женщину: крупные, словно топором вырубленные черты лица, волосы скрыты поношенным бабьим платком, а под носом топорщилась во все стороны жесткая щетина редких усов.
— Я от Буховцева, — небрежным тоном произнес Виктор, полагая, что слова «Я от Ивана Иваныча» если и не окажут магического действия во все времена, то хотя бы выявят честного службиста, поступающего строго по правилам. — Меня срочно направили к Бахрушеву. Он здесь?
— Иван Семенович? — произнесло существо. — Здеся, здеся, проходьте сюды, только ноги вытирайте, любит он чистоту, Иван Семенович…
За дверями загремел отодвигаемый засов, и через секунду Виктор уже вытирал ботинки о мокрую тряпку, а чистым уголком ее даже смахнул сверху дорожную пыль. Вопрос об однодневной щетине снова встал во всей остроте своей: но старушка уже голосила где-то на втором этаже: «До вас от Борис Иваныча пришли!»
«Этот — Иван Семеныч. Тот — Борис Иваныч. Надо в книжке пометить».
…Наружность этого человека заслуживает описания — так, наверное, написал бы в своем романе писатель-фантаст начала века. Сейчас не принято так говорить; сейчас, независимо от того, в какое время попал герой и будет ли обстановка знакомой или же вызывать удивление и ностальгическое восхищение, как уголок купеческого быта в областном краеведческом музее, положено побыстрее устроить махач или уложить героя в постель с женщиной. Но мы с вами, уважаемый читатель, в довольно странном начале прошлого столетия, и нам с вами действительно никуда не деться от того, что наружность Бахрушева заслужила описания.
На тему альтернативной истории сегодня только ленивый не пишет.И правильно. Приятно отправить современного главного героя в прошлое, где он, разумеется, самый умный и все ему заранее ведомо. Потому что все мы историю узнали из учебников, а в них, как сказал с экрана Тихонов, историю показывают так, будто в ней орудовала банда двоечников. Вот и представляется герою возможность эти ошибки исправить – например, Великую Отечественную на пару лет раньше выиграть или не допустить развала Союза, а то и – чего мелочиться-то? – освободить Индию от британского ига.
Аннотация:Когда после "Детей империи" появилось "Задание империи", автор задумался.Во времена Века Империй (это не про игру от Майкрософт) мы были образцом для всего прогрессивного человечества и хотя бы в сказках имели претензию на улучшение мира. Прекратить на планете войны, победить преступность, ликвидировать угнетение и бесправие, покончить с неграмотностью, голодом и эпидемиями, накормить 36 миллионов человек, которые сейчас, по данным ЮНЕСКО, ежегодно умирают от последствий голода на фоне презентаций новых смартфонов, или, на худой конец, показать противнику кузькину мать.
В конце «Детей империи» автором на судьбе главного героя автор вначале хотел поставить жирное многоточие. Дескать, пускай читатель додумывает его пути. Но — не тут-то было.Чем больше страниц выходило из принтера, чем больше исторических трудов было изучено за время работы, чем более автор убеждался, что альтернативную историю у нас пишут не только фантасты и не столько фантасты, а больше люди серьезные, то есть историки и сценаристы исторических фильмов. Когда киношные немцы запирают железнодорожный мост воротами, чтобы партизаны не прошли, когда Кировский завод во время блокады Ленинграда выпускает копии ленинского броневика, когда часовые, охраняющие дорогу на даче Сталина, стоят не шелохнувшись, когда в двух шагах от них идет перестрелка с террористами, когда бетонная плита проникает внутрь бронепоезда через его крышу, оставляя ее целой — такого ни один фантаст не выдумает.
Самое сложное в альтернативной истории - это когда она совершенно неожиданно перестает быть альтернативной. Пока создавался "Ревизор Империи", испортились отношения с Рейхом и исчезла возможность развивать страну на нефтемарки. Пресса перестала обсуждать вопрос, когда начнется война в Европе, и переключилась на тему, сможет ли Клинтон втянуть нашу страну в войну в Европе, которая давно идет под мирные переговоры. В предвыборной гонке в США вновь принял участие Хьюи Лонг. Разумеется, как уже понял читатель, это не более чем шутка.
На сегоднящний день приходится с грустью отмечать, что мировая литература, решая масштабные проблемы Мордора, Хогвардса и прочих миров, как-то обошла мир сказочный, альтернативный, и вместе с тем совершенно реалистический, а именно: мир советских студентов конца семидесятых - начала восьмидесятых годов. А ведь были там и свои герои, об одном из которых и пойдет речь в предлагаемых уважаемому читателю историях, которые можно смело сравнить с листками, выпавшими из конспекта эпохи.Возможно, некоторые, прочтя их, воскликнут: "Что же это за герой? Что он совершил?" Но разве для нас с вами не важнее то, чего он не совершил? Он не развалил ни одной страны, не поссорил друг с другом ни одного народа, не начал ни одной войны, не устроил ни одного ипотечного кризиса - так неужели же человеческая память окажется к нему менее благосклонна, чем к тем, кто это делал?
Однажды твой яркий, красивый, содержательный сон может стать реальностью. Хочешь ты того или нет.
На земле ежегодно бесследно исчезают тысячи человек. Они не становятся жертвой несчастных случаев, криминальных происшествий или стихийных бедствий. Они словно растворяются в воздухе при самых загадочных обстоятельствах. Что происходит с этими людьми? Содержит нецензурную брань.
В книге рассказывается о космонавте, который сбежал с Земли на МКС, но и там не нашел счастья. Отчаявшись, он бросил коллег, отправился в открытый космос и очутился в странном месте, не изведанном человеком. От чего он бежал, что хотел найти, что интересного встретил на незнакомом космическом объекте и чем закончилось его путешествие – обо всем этом в рассказе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Третья книга о приключениях нашего современника в период Гражданской войны. Суровые годы приходят борьбы за свободу страны… Самое трудное жить во время перемен, а я попал в самое горнило распри, застрял на крутом переломе. Эпоха Доблести, Подвигов и Славы подходит к концу и на смену ей идёт эпоха Подлости, Коварства и Предательства. Восходит Солнце Нового Мира и под его жуткими лучами гибнет всё героическое и культурное. Начинается новая Эра культа "кухарок", Серости и Посредственности. И что тут можно предпринять?
Пока виновник одной-единственной лжи, из которой, словно лианы, разрастаются настоящие леса непонимания, готовит экспедицию в земли, где не ступала нога человека, люди, пытающиеся продраться через бурелом последствий его дел, намереваются выяснить, что послужило первопричиной этих событий. Тень неведомого кукловода раскинулась над королевствами людей — и неизвестно, удастся ли хоть кому-нибудь найти истину в запутывающемся клубке противоречий.