Ревизор Империи - [175]
«А ведь мог бы и прибарахлиться, раз моцик купил. Похоже, ему просто не надо. Ничего лишнего, только то, что для работы. Моцик время экономит…»
— Поразительно! — воскликнул Владимир Ильич, раскрывая переданный Эммой пакет. — Нет, вы видите? Охранка платит большевистской партии миллионы с расчетом, что значительная часть этой суммы большевики потратят на вызволение своих товарищей из тюрем Германии, Италии и Австро-Венгрии и на поддержку революционного движения в этих странах. Я всегда говорил, что сила социал-демократического движения — это противоречия между лагерями национал-империалистов. Можете спокойно передать господину Столыпину, что он не ошибся в расчете, но без иллюзий. Наша партия не чеховская Душечка и не меняет курса ради того, чтобы попасть в объятия мецената и благодетеля.
Для Виктора показалось немного странным, что Ленин просто суховато и привычно с ним поздоровался, а не стал трясти руку с возгласами «А! Это вы тот самый товарищ Еремин? Феноменально! Горю желанием узнать, что помешало России построить коммунизм». Скорее всего, Ильич просто пока к нему присматривается, не спеша начать разведку боем. Чек — это понятно, а вот попаданец научно необъясним. Ленин — это чисто логическая модель поведения, это Виктор понял еще со школьного обществоведения. Берия — эмпирик, он анализирует информацию, но сам лезет в теоретические обобщения лишь настолько, насколько нужно, чтобы практически решить вопрос, остальное дело ученых. Берия — это разведчик. Сталин живет подсознанием, интуицией, осторожно взвешивает результат, и переводит его в форму рассудительных фраз. Сталин — это судья. Гитлер вообще живет нервными окончаниями, эмоциями, чувствами, которые непроизвольно складываются в слова. Гитлер — это креативщик и шоумен. Хью Лонг, похоже, мужичок себе на уме с подвешенным языком. Романов, судя по результатам, типичный инженер, ему главное, чтобы работало. Насчет Столыпина не будем спешить. А вот Ленин… Ленину надо встроить его, Еремина, в систему знаний о мире, вписать в логику. Впихнуть невпихиваемое.
— Владимир Ильич, — произнесла тем временем Эмма, — первая часть моей миссии здесь выполнена, а вторая и основная часть моей миссии — представить вам господина Еремина.
— Господина Еремина, — повторил Ленин. — Да, я в курсе. Эмма Германовна, как вы посмотрите на то, чтобы мы побеседовали с господином Ереминым на прогулке по ближним окрестностям? Сегодня очень благоприятная погода.
— Владимир Ильич, на господина Еремина ведет охоту кайзеровская разведка.
— На меня, Эмма Германовна, вела охоту царская охранка. Поверьте моему опыту конспиратора, если немецкие агенты увидят нас открыто гуляющими на природе, они решат, что неподалеку наши люди. Да и попытаться напасть на человека здесь днем опасно — стоит только позвать на помощь, как сбежится вся округа. Короче, я жду Виктора Сергеевича на прогулку минут через сорок: нужно разобрать почту.
«Германовне он не доверяет. Логично. Кстати, с ней не все ясно, если мужик такая тварь, чего сразу не сбежала, если из благородных. Хотя… Сексуальное рабство и в наше время встречается. Хотя, действительно, может скрывать форсированный допрос. Или что вляпалась в какую-то историю в ходе операции. А от кого скрывать допрос? Охранка все равно будет проверять. Если только это не допрос самой охранки. Били, чтобы завербовать? На сломленную личность вроде не похожа. Все как-то сложнее. Надо вечером еще раз рассмотреть».
— Полагаюсь на ваше знание немецкой идеологии, — улыбнулась Эмма. — Где мы можем оставить свои вещи? Я бы хотела переодеться, и, если не возражаете, остаток дня помочь по хозяйству. Не люблю сидеть без дела, и не чуждаюсь грязной работы.
Комната оказалась на втором этаже, такого же колхозного вида, но с вешалкой, сундуком и кроватью. Из-под кровати торчал низкий обшарпанный ящик, в коем Виктор обнаружил огневую мощь швейцарской армии. Девайс был похож на РПК — длинный, увесистый, с сошками, и к нему прилагались барабанные магазины; разве что трубки над стволом нету. Подергав затвор и нажав на спуск, Виктор убедился, что швейцарише машиненгевер в порядке, и, пока вождь пролетариата просматривал ящик без всякого модема, набил магазин патронами из картонной коробки — похоже, что цинки тут были только в полевых условиях.
— …Здесь хороший вид на озеро…
Потемневшая от дождей скамейка из жердей под молодыми сосенками, по вечерам, видимо, служила местным влюбленным. Тепло, хвойный запах, свежий горный ветер и тихий шум ветра в раскидистых кронах.
— …И здесь, Виктор Сергеевич, нам никто не помещает. Вы знакомы с теорией диалектического и исторического материализма?
Во всех книгах о Ленине непременно описывают хитро прищуренные глаза. Но сейчас Виктор бы не назвал их такими. Узкий разрез глаз есть, а взгляд какой-то грустноватый и любопытный.
— Примерно, Владимир Ильич. Она была в школьной и вузовской программе. Но давали ее не совсем творчески.
— Ничего страшного. Главное, вы знаете терминологию, и мы с вами можем говорить на одном языке. Мне нужно от вас вкрадце весь ход естественно — исторических событий за сто лет вашей истории, характеристику общественных систем, их социально-классовую структуру и отношения между классами, результаты политики социал-демократов и коммунистов во власти, и, самое главное, обстановку в стране и в мире перед общим крушением формаций, называющих себя социалистическими и коммунистическими…
На тему альтернативной истории сегодня только ленивый не пишет.И правильно. Приятно отправить современного главного героя в прошлое, где он, разумеется, самый умный и все ему заранее ведомо. Потому что все мы историю узнали из учебников, а в них, как сказал с экрана Тихонов, историю показывают так, будто в ней орудовала банда двоечников. Вот и представляется герою возможность эти ошибки исправить – например, Великую Отечественную на пару лет раньше выиграть или не допустить развала Союза, а то и – чего мелочиться-то? – освободить Индию от британского ига.
Аннотация:Когда после "Детей империи" появилось "Задание империи", автор задумался.Во времена Века Империй (это не про игру от Майкрософт) мы были образцом для всего прогрессивного человечества и хотя бы в сказках имели претензию на улучшение мира. Прекратить на планете войны, победить преступность, ликвидировать угнетение и бесправие, покончить с неграмотностью, голодом и эпидемиями, накормить 36 миллионов человек, которые сейчас, по данным ЮНЕСКО, ежегодно умирают от последствий голода на фоне презентаций новых смартфонов, или, на худой конец, показать противнику кузькину мать.
В конце «Детей империи» автором на судьбе главного героя автор вначале хотел поставить жирное многоточие. Дескать, пускай читатель додумывает его пути. Но — не тут-то было.Чем больше страниц выходило из принтера, чем больше исторических трудов было изучено за время работы, чем более автор убеждался, что альтернативную историю у нас пишут не только фантасты и не столько фантасты, а больше люди серьезные, то есть историки и сценаристы исторических фильмов. Когда киношные немцы запирают железнодорожный мост воротами, чтобы партизаны не прошли, когда Кировский завод во время блокады Ленинграда выпускает копии ленинского броневика, когда часовые, охраняющие дорогу на даче Сталина, стоят не шелохнувшись, когда в двух шагах от них идет перестрелка с террористами, когда бетонная плита проникает внутрь бронепоезда через его крышу, оставляя ее целой — такого ни один фантаст не выдумает.
Самое сложное в альтернативной истории - это когда она совершенно неожиданно перестает быть альтернативной. Пока создавался "Ревизор Империи", испортились отношения с Рейхом и исчезла возможность развивать страну на нефтемарки. Пресса перестала обсуждать вопрос, когда начнется война в Европе, и переключилась на тему, сможет ли Клинтон втянуть нашу страну в войну в Европе, которая давно идет под мирные переговоры. В предвыборной гонке в США вновь принял участие Хьюи Лонг. Разумеется, как уже понял читатель, это не более чем шутка.
На сегоднящний день приходится с грустью отмечать, что мировая литература, решая масштабные проблемы Мордора, Хогвардса и прочих миров, как-то обошла мир сказочный, альтернативный, и вместе с тем совершенно реалистический, а именно: мир советских студентов конца семидесятых - начала восьмидесятых годов. А ведь были там и свои герои, об одном из которых и пойдет речь в предлагаемых уважаемому читателю историях, которые можно смело сравнить с листками, выпавшими из конспекта эпохи.Возможно, некоторые, прочтя их, воскликнут: "Что же это за герой? Что он совершил?" Но разве для нас с вами не важнее то, чего он не совершил? Он не развалил ни одной страны, не поссорил друг с другом ни одного народа, не начал ни одной войны, не устроил ни одного ипотечного кризиса - так неужели же человеческая память окажется к нему менее благосклонна, чем к тем, кто это делал?
Иван вспомнил своё прошлое, заплатив за это страшную цену. Но личная трагедия меркнет на фоне вторжения демонов Преисподней. Получится ли у опаленной Адом души отразить нападение или хотя бы спасти близких людей от страшной участи? Примечания автора: Второй том цикла Опаленный Адом. Первый (18+): https://author.today/work/133229.
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.
Действие историко-фантастического романа «Последний подарок Потёмкина» переносит читателя в разные исторические эпохи. Ленинградский подросток становится свидетелем ночного тарана немецкого бомбардировщика летчиком-героем Севастьяновым над блокадным Ленинградом в ноябре 1941 года. Удивительным образом он оказывается в Таврическом дворце, где князь Потёмкин готовится к своему последнему балу в Северной столице в честь взятия крепости Измаил. Многоплановая панорама позволяет читателю пообщаться с историческими персонажами того времени: княгиней Дашковой, поэтом Державиным, атаманом Головатым, надворным советником Цейтлиным, а также с таинственной ижорской колдуньей-нойдой и загадочной левреткой императрицы – Изидой.
Мечтаете встретить красавчика, который уведет вас в лучшую жизнь? Мечтайте осторожнее! У меня вот сбылось! Явился, представился богом, наплел о таинственном магическом мире, а потом самым наглым образом выкрал. И вот, я — в другом мире, участница программы адаптации попаданцев. Меня даже устроили на работу. И куда? В швейную мастерскую, плевать, что я шить не умею. Ждут появления магического дара. Но у меня его нет! И вообще, попала я сюда по ошибке! Теперь мне предстоит поднять производство, не вляпаться в отношения со своим же красавчиком-похитителем и понять, почему все решили, что я его невеста. Что значит, он сам так сказал?!
Он был обычным японским школьником… австралийским студентом. Сдал экзамены, готовился получить диплом, сделать предложение любимой девушке и начать долгие и мучительные поиски работы, но в какой-то момент что-то пошло не так. И снова — могущественные империи и древние дворянские роды, владеющие силой, что сродни с магией, только сейчас уже не до балов и вальсов. А он — один. И он даже не князь.
Писатель-фантаст Михаил Евгеньев видел сны о жизни чародея Костóнтиса. В один из дней маг оказался в другом мире, а сам Михаил вынужден был принять управление телом на себя. С тех пор его звали Мих-Костóнтис. Вселенец в попаданце оказался на иной планете, где люди до сих пор воевали холодным оружием. Тут имелись порталы, через которые иногда приходили демоны. Для того чтобы выжить в непростых условиях, Михаилу пришлось вспомнить то, чему его учил постановщик трюков каскадеров и не только он…