Ревизор Империи - [123]

Закрыв за собой дверь, Виктор на всякий случай запер ее на задвижку. Прокатка, она вроде как секрет фирмы, мало ли что.

— Ну, с вашими способностями, — продолжал Ярчик, — вы довольно скоро снимете нормальные меблирашки на Елецкой с горничной и кухаркой. Кстати, — и он вынул из-за пазухи плоскую фляжку, — не вспрыснуть ли нам начало такого проекта? Настоящий французский.

— Большое спасибо, — Виктор вдруг почему-то вспомнил, чем окончилось распитие коньяка с Альтеншлоссером, — но я уж воздержусь сегодня. Желудок что-то побаливает.

Отказ, казалось, ничуть не огорчил Ярчика.

— Тогда, конечно, повременим, — молвил он, пряча флягу обратно, — а у меня к вам, Виктор Сергеевич, дело есть на сто миллионов.

— Интересно… Да, чаю хотите?

— Если ради меня, то не стоит. Дело вот какого характера. Я прямо скажу — вы у нас, Виктор Сергеевич, феномен.

— Да тоже скажете. Скорее, больше неудачник.

— Все можно изменить… Скажите, вас действительно устраивает, что с вашей работы основные купоны стригут Буховцев и компания, а вам предлагают остатки?

— Вы же сами сказали — скоро сниму приличную квартиру, значит, рост будет?

— Это как сказать… Комфорт вы от хозяев получите. Приличная квартира, прислуга. Чтобы быт не отвлекал от идей. Потом вас женят на юной горячей бесприданнице, чтоб вдохновляла, купите себе «Форда», купите дачку за городом и будете туда ездить. Но это потолок. Другие положат в карман миллионы, а с вас под разным соусом будут тянуть и тянуть идеи.

— Ну что ж, там увидим. Война скоро, чего загадывать.

— Кому война, а кому… На костях и крови тысяч Общество наживет миллиарды. Думаю, что вы это уже давно поняли. Хуже то, что и ваше скромное благополучие в один прекрасный день кончится. Буховцев и те, кто стоит за ним в столице, играют на росте курса акций. Эта игра затягивает, выйти из нее невозможно. От вас потребуют все больше проектов, вскоре их число превысит возможность финансирования, и вам придется открывать новые, чтобы как-то завершить старые. Думаете, я не представляю трудностей и расходов, которые повлечет за собой этот ваш новый метод? Вскоре мыльный пузырь лопнет, вас обвинят во вредительской деятельности и посадят, а, может, повесят, как шпиона.

— Предлагаете вовремя смыться?

— А вы не сможете смыться. У вас, насколько я понял, есть причины скрывать прошлое. Мне-то это ни к чему, но для Общества это возможность держать вас в Бежице под присмотром тайной полиции и военной контрразведки. Да если бы вы и были кристально чисты — интерес к вам всегда можно подогреть. Здесь все, от мала до велика, чем-нибудь, да обязаны Обществу. Вас не выпустят за пределы уезда. Попытаетесь уехать — найдут и вернут.

— Оптимистичная картина.

— И это — лучший вариант. Есть и худший. Дошли слухи, что вас по приезду в Бежицу угораздило впутаться в какую-то игру между местными карающими мечами. А это значит, что ваша судьба может печально решиться уже в ближайшие дни.

Сейчас предложит какую-то комбинацию, подумал Виктор. Зачем? В чем его выгода? Ярчик, человек вне подозрений, с чистой анкетой, грамотный инженер, новатор и передовик, да к тому же в приятелях мадемуазель Суон. Двойник, в которого стреляли, и который по сему поводу совершенно не переживает. Истинный ариец, характер нордический, стойкий… И еще что-то он знает о проблемах с Брусникиным и Веристовым, и работал с Сыдяевым в одном цеху. Не заведи он этот разговор, все бы эти обстоятельства никогда не сложились…

Виктор молча подошел к окну, из которого неслась волна аромата цветущих лип, освеженных в парикмахерской весеннего дождя, и закрыл его на шпингалет. Он хотел выиграть время. Ярчик тоже выдерживал паузу.

Из форточки долетели чьи-то голоса и отдаленное цоканье копыт.

— Ну что ж, — нарушил молчание Виктор, — давайте определимся с планом работ по прокатке на эти ближайшие дни, чтобы завод мог внедрить технологию без меня.

— Напрасно вы полагаете свое положение безнадежным. У меня есть план… Я знаю людей при дворе императора с достаточно высоким положением; имен в этих стенах называть не будем. Но, чтобы мне к ним пробиться, нужны или большие деньги, или феномен, с помощью которого можно получить очень большие деньги. Как вы понимаете, феномен — вы.

— Заодно вы выбираетесь из провинции, и делаете карьеру. Ничего личного, просто хочу понять ваш интерес в этом деле.

— Вы правы, — улыбнулся Ярчик. С вашей помощью я делаю головокружительную карьеру, и ради этого готов рисковать. Я помогу вам сегодня же бежать отсюда.

— Бежать? — удивленно воскликнул Виктор. — Куда? Вы уверены, что охранка не достанет меня в столице, несмотря на покровителей?

— За границу. Например, в Швейцарию. Там вы получите лабораторию, людей, оборудование. Под вашим началом будут работать первоклассные инженеры и ученые. Вы заметили, как в России любят соплеменников, уехавших в Европу? Здесь вы будь хоть семи пядей во лбу, но вас будут держать за второй сорт, пока вы не доберетесь до Европы и не устроитесь там на службу в какую-нибудь фирму. И тогда местное общество будет страдать по вас, как впечатлительная барышня: ах, у него мировое признание! Ах, мы его потеряли! Ах, как бы нам этого человека соблазнить вернуться — ведь это же не то, что наши, косорукие, это Ев-ро-па!