Реванш Сталина. Вернуть русские земли! - [43]
Одним словом, польское руководство готово было поддержать любых национальных сепаратистов, борющихся с «гнётом Москвы».
А как же обстояло дело с правами наций в самой Польше? Вместе с отнятыми у соседей территориями польское государство получило огромные контингенты национальных меньшинств. Только по Рижскому договору в состав Польши вошли западнобелорусские земли с населением в 4 млн человек (из них около 3 млн белорусов) и западноукраинские территории с 10 млн человек (около половины украинцы)[471]. И это согласно официальной польской статистике, причислявшей к полякам всех украинцев и белорусов, исповедующих католичество или униатство. В действительности же доля этнических поляков на этих «восточных окраинах» вряд ли превышала 10 %[472]. В результате треть населения тогдашней Польши составили национальные меньшинства, наиболее крупными из которых были украинцы (14,3 %), евреи (7,0 %), белорусы (5,9 %) и немцы (4,7 %)[473].
Каково же было положение этих народов в возрождённой Речи Посполитой? Красивый лозунг «За вашу и нашу свободу!», выдвигавшийся польскими революционерами во время борьбы с «гнётом царизма» на поверку оказался сплошным лицемерием. Суть внутренней политики страны можно было определить как «Польша для поляков». Национальная ассимиляция осуществлялась методами экономической, политической, идеологической и культурно-образовательной дискриминации, последовательно и бескомпромиссно, с помощью жестоких репрессий и преследований.
А как же обязательства по Рижскому договору? Ведь согласно его VII статье:
«Польша предоставляет лицам русской, украинской и белорусской национальности, находящимся в Польше, на основе равноправия национальностей, все права, обеспечивающие свободное развитие культуры, языка и выполнения религиозных обрядов. Взаимно Россия и Украина обеспечивают лицам польской национальности, находящимся в России, Украине и Белоруссии, все те же права.
Лица русской, украинской и белорусской национальности в Польше имеют право, в пределах внутреннего законодательства, культивировать свой родной язык, организовывать и поддерживать свои школы, развивать свою культуру и образовывать с этой целью общества и союзы. Этими же правами, в пределах внутреннего законодательства, будут пользоваться лица польской национальности, находящиеся в России, Украине и Белоруссии»[474].
Однако польская сторона и не думала выполнять эти положения договора. К ноябрю 1921 года в Западной Белоруссии из 150 белорусских школ осталось только две[475]. Попытки открыть белорусские школы насильственно подавлялись, а «виновные» подвергались арестам.
Но может быть, действия польских властей были лишь ответной реакцией на невыполнение своих обязательств большевиками? Недаром же сегодня представители разных «обиженных» народов нам все уши прожужжали о том, как их притесняли в СССР, не давая развивать национальную культуру. Отнюдь. В конце 1921 года в Минске имелось 16 польских педагогических и учебных заведений, в Гомельской губернии — 54 польские школы, в Петрограде —12 польских школ[476].
17 декабря 1920 года сейм принял закон о наделении землёй солдат, отличившихся в польско-советской войне. До конца 1922 года в Западной Белоруссии и на Западной Украине было расселено около 25 тыс. семей переселенцев (так называемые «осадники»), рассматривавшихся польским руководством в качестве надёжной опоры для будущей полонизации этих областей[477].
Подвергалась гонениям и притеснениям Православная церковь. Так, в первый день православной пасхи, 1 мая 1921 года в Холме была взорвана церковь свв. Кирилла и Мефодия. В Посадове по навету рупинского ксендза на троицу была разгромлена православная церковь, причём для кощунства в церкви была устроена попойка, а выступившие в защиту храма «русские бабы» были избиты полицией и препровождены в г. Томашев, в тюрьму, «за большевизм». На пасху в селе Гориста, Вольдовского повета, в момент пения «Христос воскресе» было арестовано всё православное духовенство и препровождено в тюрьму[478].
С одобрения властей православные церкви насильственно захватывались ксендзами и обращались в костелы. Так было в Козловицах, Старосельцах, Купаве, Гродненской губернии. В Кременце, на Волыни, польскими властями была закрыта православная учительская семинария, а имущество её конфисковано[479]. В 1924–1926 гг. был разрушен величественный собор Александра Невского в Варшаве[480].
В 1930-е годы дискриминация национальных меньшинств ещё больше усилилась. 17 июня 1934 года декретом польского правительства в Западной Белоруссии был создан концлагерь Картуз-Берёза, в котором заключённые (в основном белорусы, русские и евреи) подвергались изощрённым издевательствам[481].
Таким образом, возрождённая Польша с полным правом могла быть названа «тюрьмой народов».
Сейчас, в разгар торжества либерализма, принято считать, будто демократический способ правления — наилучший из возможных. Из этой аксиомы естественным образом вытекает, что страны, которые ввели у себя демократию — прогрессивный авангард человечества, в то время как авторитарные режимы — удел варваров и дикарей, вроде русских. Неудивительно, что по версии официальной польской историографии, воссозданная в 1918 году независимая Польша была демократией чистейшей воды. Ну, может быть, с некоторыми национальными особенностями. Однако реальность существенно отличается от этой картины.
