Реванш России - [41]

Эта разработка, получившая наиболее полное и откровенное, хотя и все равно далеко не полное, воплощение в окончательно сформулированных в 1989 году тезисах так называемого «Вашингтонского консенсуса», велась и ведется, прежде всего, в сугубо утилитарных целях. В глобальном масштабе либеральный проект был и остается основным — и, надо отдать ему должное, весьма эффективным — инструментом реализации текущих (в том числе коммерческих) интересов развитых стран, в первую очередь США, и их крупных корпораций. Однако при всей приземленности своих текущих целей он в силу самого своего характера вполне объективно[9] направлен не просто на подрыв и подчинение, но и на разрушение крупных стратегических конкурентов Запада — первоначально Советского Союза, а в настоящее время не только Китая (который современному Западу уже очевидно «не по зубам»), но в силу по всей вероятности, определенной исторической инерции и России.

Таким образом, если либеральный проект является подлинной концентрацией текущих и стратегических интересов Запада и к тому же наиболее удобным, наиболее естественным для него образом действия, то модернизация России до самого последнего времени не была нужна ни одной сколь-нибудь значимой политической силе. Существенно, что она была не нужна не только стратегическим конкурентам России, но и собственно российскому государству, едва ли не все силы представителей которого уходили и по сей день привычно уходят на потребление (причем в основном непроизводительное) наследства Советского Союза, наиболее концентрированным выражением которого благодаря головокружительному росту мировых цен на сырье стали нефтедоллары.

Эту ситуацию закрепляли объективные трудности конкуренции заведомо локального проекта (хотя и способного в принципе выйти на глобальный уровень), каким является модернизация одной страны, пусть даже и столь потенциально значимой, как Россия, с заведомо и изначально глобальным либеральным проектом. Очевидность этих трудностей вызывала у представителей российского государства административный (не говоря уже об интеллектуальном — в те уже довольно отдаленные времена, когда в российском государстве еще можно было всерьез вести речь об интеллекте) паралич уже на этапе простого осознания задачи.

Украинский кризис отчасти изменил ситуацию, так как стал, в том числе, и совершенно открытым актом глобальной конкуренции Запада (выступившего после многообещающих признаков раскола в связи с агрессией США и их сателлитов в Ираке единым фронтом) против России. По мере развертывания этого кризиса представители российского государства начали мучительно осознавать, что их неэффективность по вполне объективным причинам сделает неизбежной попытку Запада разрушить Россию и восстановить внешнее управление ею, памятное по периоду 1991–1998 годов, при помощи тех или иных «демократических спецопераций».

В этих условиях, продолжая под прикрытием псевдопатриотической демагогии тупо реализовывать доказавший свою безнадежность либеральный проект, современное руководство России обрекает на уничтожение не только свою страну (к которой оно в последние полтора десятилетия относилось с исключительным пренебрежением, почти не имеющим аналогов в мировой истории), но и себя как правящую элиту.

При этом отсутствие альтернативного проекта полностью лишает смысла даже разумные сами по себе усилия по укреплению государственной власти, так как, не имея общественного проекта, власть не в состоянии объяснить цель этого укрепления не только обществу, но и себе самой. А не имея цели, нельзя понять, какие действия, пусть даже и в заданном направлении, являются правильными и оправданными, а какие нет.

В частности, предпринимаемые усилия (в самом лучшем случае — если предположить, что они действительно достигают успеха) лишь создают необходимые, но далеко не достаточные управленческие предпосылки для решения насущных задач, стоящих пред обществом, в первую очередь модернизации. А ведь даже по-настоящему укрепленное государство, даже на деле, а не на бумаге выстроенная «вертикаль власти» — не более чем средства решения задач, стоящих перед обществом.

В сегодняшних условиях, когда не только конкретные, более тонкие инструменты, но даже представления о способах решения общественных задач (а часто и о самих этих задачах) просто не существуют в природе из-за отсутствия адекватного национального проекта, созданные дорогой ценой и напряжением всех скудных сил средства оказываются если не бессмысленными, то, во всяком случае, преждевременными. Они живо напоминают билет на самолет, купленный до принятия решения о том, в какой город собирается лететь пассажир: в принципе совершенный шаг правилен, но из-за неверной последовательности действий его, скорее всего, придется переделывать.

4.2. Смысл либерального проекта: подчинение страны глобальному бизнесу

Либеральный проект в том виде, в котором он исторически сложился и по-прежнему осуществляется в России, неприемлем для нее по принципиальным, фундаментальным причинам. Ведь сам смысл этого проекта заключается, прежде всего, в полном подчинении страны и всего общества интересам развития бизнеса и в коренном преобразовании ее в соответствии с этими интересами.