Реванш - [9]
“Ничего не говори. Позволь мне сделать это для тебя.” - Стон протеста умер на губах женщины, когда Маккензи прикоснулась к ее влажным трусикам. Теплые пальцы отодвинули тонкую ткань, раскрыли набухшие складки и начали нежно ласкать ее клитор.
Колби пришлось сжать зубы, чтобы не потребовать большего. Она уронила голову на плечо Мак, радуясь, что их разница в росте позволила ей скрыть то, как она кусала губы в тщетной попытке сдержать стон. Не колеблясь, Маккензи вошла в нее и быстро нашла идеальный ритм. Ее пальцы входили в Колби сильно, но в то же время очень нежно.
В любой момент я могу закричать так громко, что весь мой класс узнает, чем мы тут занимаемся. Уверена, тогда они надолго меня запомнят. Эта мысль была именно тем сдерживающим фактором, в котором Колби так остро нуждалась. Мак выпрямилась, выражение ее лица было страстным, когда она внимательно разглядывала Колби. Я уверена, что Маккензи возбуждена не меньше меня. Черт, она всегда такая страстная? Когда она успела стать такой сексуальной?
“Подожди.” - Колби должна была почувствовать удовольствие, увидев разочарование на лице Мак, но было трудно думать, когда длинные пальцы были внутри нее, доставляя небывалое наслаждение.
Клитор Колби болезненно пульсировал, словно крича: “Какого черта ты делаешь?” Стена и торс Мак были единственными опорами, удерживающими ее вертикально.
“Подожди. Я не ухожу. Обещаю.” Маккензи неохотно отодвинулась на некоторое расстояние, разделяя их тела. Колби, не сводя с нее глаз, подняла подол платья еще выше и стянула с себя трусики. Маккензи протянула руку и, взяв их у нее, положила в карман своих брюк.
“О, боже, какой прогресс! Теперь вместо денег на ланч и любовных романов ты забираешь трусики?”
Мак подняла бровь: “Я была бы только рада забрать твои трусики и в те времена.” - Она приблизилась к Колби, раздвинула ей ноги и, задрав платье повыше, прижалась бедром к ее пылающему лону.
Вскрик Колби был громким. Она больше не хотела сдерживать себя. Мак прижалась к ее губам в жадном поцелуе, и Колби, отбросив все сомнения прочь, ответила на него с отчаянной страстью. Она безумно хотела Маккензи и не видела больше смысла притворяться в обратном.
Мак уже знала, насколько сильно была возбуждена Колби, - ведь она была внутри нее. Колби снова застонала и отбросила эту мысль прочь. Если хочешь продержаться подольше, то нужно быть здесь и сейчас.
Маккензи снова опустилась на колени перед раздвинутыми ногами женщины. Ожидание в сочетании со страхом заставляли ее чувствовать себя незащищенной. Колби покраснела, когда Мак некоторое время пристально рассматривала ее самое интимное место.
“Я знала, что ты будешь такой красивой,” - наконец, проговорила Маккензи, прежде чем наклониться и прижаться к клитору губами в самом нежном, мягком и сладком поцелуе, который заставил Колби застонать. Она вспомнила, какой маленькой чувствовала себя десять лет назад, когда Мак целовала ее в этой же самой раздевалке.
Это чувство никуда не ушло, но сейчас к нему добавилось ощущение, что о ней заботятся. Маккензи раскрыла ее плоть языком и начала посасывать клитор так, что она едва сумела устоять на ногах. Колби опустила ладонь на голову Мак, не пытаясь ни остановить, ни подбодрить, а просто желая напомнить, что она здесь.
В раздевалке раздался шум, и Колби замерла. “Ты видела, какой толстой она стала? О, Господи, не могу поверить!” Маккензи либо была слишком сконцентрирована на том, что делала, либо ей было все равно, потому что ее губы и язык не остановились ни на секунду. Колби сильнее сдавила голову Мак руками, но не нашла в себе сил оттолкнуть ее.
“Да. Я ни за что не позволила бы себе дойти до такого состояния. Хотя муж у нее довольно симпатичный. Ты видела его?” Чужой смех был заглушен звуком смываемой воды. Колби машинально раскрыла бедра еще шире, давая больше доступа Маккензи, чем та не преминула воспользоваться, погрузив язык еще глубже. Колби откинула голову. Она была так близка к крайней точке наслаждения. Нужно заставить Мак остановиться, прежде…
“Она была такой потаскушкой в школьные годы! Ты правда думаешь, что все эти дети - его?”
Маккензи переместилась так быстро, что Колби не успела среагировать. Мак воспользовалась своей силой и, приподняв, усадила женщину себе на плечи. Колби выгнулась, прижавшись к стене, чтобы полностью открыться навстречу наслаждению. Она сжала зубы и запустила обе руки в волосы Маккензи. Это было все, чего ей хотелось.
Звуки, которые они издавали, похоже, усиливались. Колби ожидала, что в любой момент один из голосов внезапно спросит:”Ты слышала это?” Она не была уверена, что сможет остановиться даже в этом случае. К черту их всех! Она знала, что не сможет, а если Мак попытается, то она вопьется в нее с такой силой, что, возможно, даже нанесет травму. Маккензи, кажется, намеревалась утонуть в Колби.
Женщина потянулась вниз в слабой попытке отодвинуть Мак, но та только покачала головой, посылая сквозь ее тело очередную волну удовольствия. Колби замерла, - она ничего не могла сделать. Ее попытка унизить Маккензи привела совсем не к тем результатам, которые ожидались.
Рон Морис был для меня целым миром, который он из раза в раз переворачивал с ног на голову. Он никогда не давал мне надежды, ничего не обещал и не позволял думать о том, что между нами может быть что-то большее. Но разве сердцу нужно позволение? Разве оно нуждается в обещаниях? Достаточно взгляда. Слова. Жеста. Тогда оно воспаряет и несётся навстречу любимому с утроенной скоростью. Содержит нецензурную брань.
Хотите знать, кто самый раздражающий мужчина на свете? Николас Донован. Самодовольный подонок, который считает, что все в этом мире крутится вокруг него. И даже я. Что ж, придется преподать урок этому болвану, чтобы он понимал, что не только мужчины умеют грязно вести бизнес. Не влюбиться бы по дороге… Содержит нецензурную брань.
Что делать, когда твоя родственная душа женат на твоей лучшей подруге? Если ты Кейт Эванс, то ты сохранишь дружбу со своей подругой Рейчел, привяжешься к ее детям и похоронишь свои чувства к ее мужу. Тот факт, что Шейн — военный, и часто находится вдалеке? — помогает, но когда случается трагедия, все меняется. После того как Рейчел, беременная в четвертый раз, погибает в автомобильной аварии, а ребенок чудом выживает, Кейт меняет всю свою жизнь, чтобы разделить родительские обязанности. Затем на первой годовщине смерти Рейчел, Кейт и Шейн находят утешение друг в друге на одну ночь, о которой оба сожалеют. Шейн зол на протяжении года, а сейчас к этому добавляется и чувство вины за то, что он переспал с лучшей подругой своей жены и ему понравилось это… ему понравилась она.
Всем, кого это касается,Было легко назвать нас запретными и тяжелее — родственными душами. Тем не менее, я верила, что мы были и тем и другим. Запретные родственные души.Когда я приехала в Эджвуд, Висконсин, я не планировала найти его. Я не планировала появиться в баре «У Джо» и почувствовать, что музыка Дэниела взбудоражит мои эмоции. Я понятия не имела, что его голос заставит мою боль забыть свою собственную печаль. Я понятия не имела, что мое счастье запомнит свое собственное блаженство.Когда я начала последний год в своей новой школе, я не была готова звать его мистер Дэниелс, но иногда в жизни правильные события приходятся на совершенно неправильное время.Наша история любви не только о физической связи.Она о семье.
Миранда выросла среди полок книжного магазина своего эксцентричного дяди Билли, решая загадки, которые он для нее придумывал. Но когда девочке исполнилось двенадцать, дядя поссорился с ее мамой и навсегда исчез из их жизни. В следующий раз она слышит о нем уже шестнадцать лет спустя: Билли умер и оставил ей «Книги Просперо», находящиеся на грани банкротства. После того как Миранда возвращается в Лос-Анджелес и входит в магазинчик уже как его владелица, она начинает находить подсказки: между страниц романов, в запертых ящиках квартиры дяди и даже в самом названии магазина.
История девушки с большим и тяжелым грузом за плечами. Ни в коем случае не из робкого десятка. Переезжает во Францию. Новая школа давалась нелегко. Но все же, она ищет свое счастье, но ее тянет на дно прошлое, которое она не может забыть. У ее маленького и когда-то открытого сердечка еще не зажили раны от предательств и издевок… Она старается выживать и возможно побеждает в этой неопределенной войне.