Ретроспект: Эхо - [2]
- Знать бы еще, куда нас с тобой занесло. Еще и големы уснули - как всегда в самый подходящий момент. Говорил же, края держаться надобно, края, а они что? Поперли напрямик, вот и попали мы. Болотник глаза отвел, от отряда отбились и забрели, голубь мой, в самый глухой угол болот, а тянутся же они… в общем, несколько дней можно идти и так никуда и не выйти. Вот так вот. И если случиться прорыв, то все, пиши пропало, погибнем к песьей матери, а через несколько дней таки добредем к Экс-один. В виде зомбей.
Молодой захрипел, и, скользя в грязи и цепляясь за пожухлую траву, Брама опустил его среди спасительного островка, изучая высохшие деревья, густые заросли кустов, и массивные глыбы, лежащие посредине в форме кольца.
- Вот и хорошо. Хоть какое то укрытие. От прорыва, конечно, не защитит, но оборону держать можно, если есть чем.
- Василиск – захрипел Шуня – василиск... как он уполз? Я же сам видел, как ему башку снесло.
- Новая отрастет, у них это запросто. Несколько недель и будет не хуже прежней. Слава Рэду Шухову, они лишь на болотах живут, в самой глубине. Тут вообще мало кто был, кому они нужны, эти болота?
Брама расшнуровал шнуровку, вылил из обуви жидкую грязь, ругнулся, и повесил ее сушиться на ближайшем суку.
- В общем, давай основываться на фактах, а факты, говорят, самая упрямая вещь в мире. Верно?
Шуня кивнул, медленно садясь и опираясь спиной об нагретый за день валун, насторожено разглядывая расщелину.
- Чего смотришь? Верно, осторожность она, брат, никогда не помешает. Но там нет змей, все они вон там – Брама кивнул в направлении болот – гляди какое кодло, и каких только нет, даже василиски и те обретаются.
- А если по солнцу идти? – несмело предложил молодой, справляясь со слабостью.
- По какому из них? – взглянул вверх Брама – их тут целых три штуки и как узнать, где ложное? Мох тоже не ориентир, но выбираться надо, в этом ты прав. Не сидеть же на этих болотах до скончания века и не ждать прорыва на свою голову, хотя котики Кречета обещали целых три дня. Целых три дня, а за это время мы куда-нибудь да выйдем. Еда есть, при экономии хватит, главное, чтобы нас самих не сожрали за это время. Вода тоже пока имеется, думаю, можно будет набрать в оконцах, но тут пятьдесят на пятьдесят - можно запросто провалиться в трясину или, испив, стать козленочком.
Брама критически оглядел местность, осторожно ступая босыми ногами, направился в чащу, раздался треск, и вскоре он вернулся с охапкой дров.
- А если на огонь кто-то приползет?
Шуня пытался подняться, но Брама легонько толкнул его в грудь.
- Это будет неприятно, учитывая, что патронов у нас маловато. Но есть также вероятность, что дым заметят и наши, кто знает, кого еще заплутал болотник.
- Болотник это живое существо?
Брама промолчал, шагнул в каменное кольцо и под его прикрытием развел костер. Весело затрещала сухая смолянистая древесина, давая жаркое пламя, и он опустился на плоский камень.
- Живое, что-то вроде лешего, только на болоте живет, отчего голову дурит, не знаю, может у него такой характер скверный, а может скучно. Других развлечений у него нет.
Шуня закрыл глаза, погрузившись в лихорадочную полудрему, а Брама поскреб в рюкзаке и положил на пламя две банки консервов. Открывать не стал, на их запах точно бы приперлись все кому не лень, а любителей поесть тут было много. Из пелены тумана то и дело раздавались булькающие звуки, плеск и протяжные раскатистые рыки. Потому грозу он держал поблизости. Нравилась ему эта маленькая смертоносная машинка, компактная, мощная, к тому же непривередливая. Он хотел было разбудить Шуню, но тот внезапно открыл глаза и сделал знак «тишина». Через мгновение путник услышал чьи-то шаги, быстро цапнул рюкзак, накинул автомат, поднял Шуню и поволок в противоположном от шагов направлении. Они спрятались в сочных, ярко-зеленых кустах, с острым маслянистым запахом, кружащим голову, и едва Брама придержал ветки, как на поляну, тяжело шагая, вышел дед. Вполне обыкновенный дед, в потоптанных кирзовых сапогах, засаленной изодранной фуфайке и шапке-ушанке с нелепо торчащим ухом. Воображение тут же пририсовало балалайку в руках, хотя нет, это в России балалайки, а что на Украине? Надо сказать, что, несмотря на обманчивую внешность тупого увальня, Брама имел острый пытливый ум и отличался редкостным неиссякаемым оптимизмом и изощренным чувством юмора, порой вплетая в свою речь словцо-другое позаковыристее, над которым опешившему собеседнику иногда приходилось изрядно подумать для извлечения смысла. Вот и сейчас воображение рисовало высовывающуюся из кармана бутыль, наполненную мутным самогоном, заткнутую бумажной пробкой из старой газеты и бандуру за плечами, почему-то закинутую сзади, на манер автомата. Пока воображение дорисовывало эти подробности, дед, кряхтя, уселся на камень, на котором только что сидел Брама, узловатой, до блеска отполированной палкой заинтересовано поворошил угли, и выгреб оттуда готовые взорваться от жара банки с консервами. Некоторое время он их изучал, потом перевел взгляд кустистых седых бровей на свисающие с ветки внушительные берцы, с которых все еще скапывала мутная вода, и валил пар. Брама досадливо зашипел, ругая себя последними словами, дед ткнул берцы палкой, зашамкал губами и уставился на кусты, зачем- то втянув воздух, и позвал дребезжащим старческим голосом:
Хлесткий ветер кружил над стылой промозглой равниной, вздымая облака пыли к едва проблескивающей кромке неба. Сквозь сумрачную твердь нехотя пробивалось солнце: тусклое, угрюмо-багровое, застывшее на линии слившейся воедино ночи и дня. Резкие всполохи озаряли пространство, пробивая сумрачное небо, в бессильном отчаянии ударяя о землю плетью разрядов, словно пытаясь запустить остановившееся сердце. Безуспешно, безысходно – тусклый мир мертв. Лишь ветер завывал жалобным всхлипом среди выщербленных скал, неся пыль над безжизненной равниной под холодным, едва брезжащим светилом, ломая высохшие травы, рассыпающиеся стеклянным звоном в истлевший пепел.
АннотацияВремя самое загадочное явление из всех известных человечеству. Когда нечем занять себя, оно тянется невыносимо долго, превращаясь в самую изощренную и мучительную пытку и наоборот: когда пытаешься его удержать, продлить хоть на миг, с горечью и разочарованием снова убеждаешься что это невозможно. Нет ничего дороже утерянного времени. Времени, когда все можно изменить и прожить по-другому. Но время невозможно повернуть вспять, невозможно заставить течь по нашему желанию и усмотрению. Даруя жизнь всему сущему, устанавливая для каждой вещи свои сроки и свои границы, время бессмертно.
Кто сказал, что история незыблема и неизменяема, и произошедшее является таковым навсегда?Кто решает судьбу – высшие силы, боги или сам человек?
АннотацияРазведчик по прозвищу Звездочет подбирает в Зоне раненого и, настигаемый стаей, доставляет его на Периметр к военным. Пришедший в сознание раненый несет полный бред - говорит о каком то СНГ, и не знает очевидных вещей: на дворе 2001 год и существует СССР. Но, как оказалось, это лишь вершина айсберга в хитросплетении стремительно развивающихся событий, затронувших не только Зону и людей в ней, но и внешний мир за Периметром, открывая историю ее возникновения и ставя вопрос - что она такое.
В начале ХХI века предвестницей новой эры набрала силу система надмирного сознания, ведущая на соединение раздробленной человеческой личности и упраздняющая все религиозные, философские, научные и культурные преграды в основе понимания мира. Идея движения была гениально проста и основана на принципах личностного, затем и общественного духовного творчества и свободы. И зерно, засеянное в новом поколении приумножилось в тысячи раз. Русь, униженная, казалось бы раз и навсегда растоптанная и истерзанная - претворилась и ожила.
АннотацияВсе в мире происходит неожиданно. Приходит и происходит совсем не тогда когда ждут и ожидают, а тогда, когда судьба по своей немыслимой прихоти что-нибудь вытворит и перевернет все с ног на голову. Иногда улыбается, а иногда отворачивается. Но совсем редко бывает так, что невозможно разобраться, где удар, а где благословение и благоволение небес. Такие мысли посещают человека или в состоянии глубокого и всеобъемлющего счастья, когда мир стелется к твоим ногам, когда любимая девушка говорит тебе – «да», когда твой ребенок делает первый нетвердый шаг или же в часы ненастья, когда все валится на голову, когда клянешь все на свете.
Выжить в войне кланов, но потерять память, это конец? Или начало новых приключений?
Земля изменилась. Отныне война за нее ведется в инопланетной виртуальной реальности – Игре, где многие игроки совсем не люди. Алан вошел в одну из лучших гильдий Игры: "Чёрную Розу" и отправляется в Академию, чтобы стать сильнее и получить Level Up. Он надеется найти союзников и выучить навыки, чтобы выиграть предстоящие битвы. Но когда каждый преследует свои собственные цели, что может сделать один геймер во вселенной, которую он до сих пор не понимает?
Патрик Телфрин и Делвин Дирхейл вернулись на родину — и рухнули в горнило войны. Кледвин Волфалер овладел магией Древних — однако все равно находятся те, кто готов ему помешать. Алгернская империя вот-вот обрушится на Гвенхейд, рубежи королевства пылают, новые, неожиданные альянсы заключаются во тьме. Дороги Гвенхейда уводят все дальше — и кто знает, куда они приведут?
Здесь уже полтора века по земле рыщут драконовы дети, кровожадные порождения чуждого мира. Для самых низших из них человек всего лишь пища. Для высших созданий еще и удобное орудие для их планов. Здесь, в Рутении, на них охотится Особый приказ. Их оружие — знание и железо, магия и черный порох. Долгая охота далека от завершения, но именно они приближают ее конец. Драконовы дети давно не появлялись в обжитых местах на юго-восточной границе Рутении. Но конный разъезд обнаружил тела с ранами, которые могла оставить только нечисть.
Когда все, что у тебя осталось – лишь ты сам и вера в собственные силы, самое время, чтобы ввязаться в войну на далекой изолированной Тау Маре. Но если ты не на стороне объединившихся мутантов, не поддерживаешь разрозненных людей и не стремишься вернуться в лоно прилетевшей корпорации, настало время поставить свой Ультиматум.
Обыватель представляет себе мага и волшебника как человека в чёрном плаще с кучей побрякушек и амулетов, перстнями на пальцах… Я же теперь точно знаю, что встретив настоящего мага и волшебника, Вы не отличите его от обычного человека. Зато он, при желании, узнает о Вас всё! Теперь я работаю с такими людьми на благо Родины. Но прежде, чем я попал в спецслужбы, прежде, чем мне довелось узнать главную тайну нашего мира, я прошёл сложный путь. За мной охотились другие цивилизации, меня похищали сектанты, в меня стреляли нацисты, я стал совершенно другим человеком не в переносном, а в прямом смысле этого слова! А началось всё с девушки..
Снова зарядил дождь. Долгий и беспросветно серый. Облака косматыми глыбами бурлили в тверди, скрывая солнце. Того и гляди сыпанет градом. Град это не шутки, он ведь не всегда из воды состоит. Вода с небес – редкость, а тонны активной дряни, обыденность, повседневность. Все вокруг серое, стершееся и потекшее. Красок больше нет, были краски да давно сгорели в неистовом пламени, оставив в обугленном мире лишь огарки. Серость и бесцельность это все что остается выжившим. Но жизнь ли это? Может ли быть цель у тех, кто давно мертв? Мы не живем, не существуем – выживаем.