Ресурс Антихриста - [3]

За это короткое время Каретников постарался как можно тщательней разобраться в ситуации, сложившейся вокруг фирм, подобных «Пикадору». Он успел просмотреть последнюю деловую прессу, кое-что удалось узнать от знакомых бизнесменов. В первую же очередь посетил банк, в котором находились латовые и валютные счета «Пикадора».

Больше всего его поразили два открытия. Одно из них — тотальный крах фирм, которые, подобно «Пикадору», принимали вклады под десять — двенадцать процентов ежемесячно. Положение в этом плане оказалось куда мрачней, чем обрисовала Илона. Десятки фирм с сотнями тысяч латов, как по мановению палочки невидимого дирижера, приказали долго и нескучно жить оставшимся в дураках вкладчикам. Многим основателям этих контор с пышными, туманными названиями удалось успешно упорхнуть в безвестном направлении, другим повезло меньше — они не успели вовремя свернуть свою бурную деятельность и втянуты теперь в муторные тяжбы и разбирательства со своими клиентами. Находясь под колпаком следственных органов, они плохо спят по ночам и видят только черно-белые тревожные сны. Третьим же не повезло и вовсе — они схлопотали порцию свинца и отошли от суетных своих дел в мир иной навечно. Кто тут приложил руку — взбешенные наглым надувательством кредиторы, неуступчиво-безжалостный рэкет либо иные силы — оставалось только гадать, ибо доблестная криминальная полиция дать ответы на все эти вопросы оказалась просто не в состоянии.

Пресса пестрела скандальными разоблачениями; продолжающие работать фирмы потеряли покой от нашествий не на шутку всполошившихся инвесторов, словом, какого-либо просвета в этой внезапно возникшей заварухе в ближайшее время не предвиделось.

Второе открытие его поджидало в коммерческом банке «Прогресс», который обслуживал их фирму. На полученной выписке остатки на обоих счетах приближались к нулю. Причем каких-либо поступлений за последнее время не наблюдалось, зато все дебетовые операции были проведены совсем недавно. Формулировка статей расхода Каретникову ни о чем не говорила, пояснения мог дать только бухгалтер либо сам Таланов, но с бухгалтером почему-то расстались, а Таланов… Каретникову просто не верилось, что с Игорем случилось что-то серьезное, но его загадочное необъяснимое исчезновение навевало нехорошие думы.

Вся эта неопределенность терзала вице-президента, у него возникла потребность посоветоваться, проконсультироваться с человеком опытным и компетентным, которому можно было бы довериться в столь щекотливой ситуации. И такого человека он знал. Это был Юлий Викентьевич Серебрянский, давний приятель его отца, бывший капитан, а позднее ответственный работник Латвийского морского пароходства. Ныне Юлий Викентьевич возглавлял крупную частную компанию по морским грузовым перевозкам с длинным и витиеватым названием. В деловых кругах Риги он слыл весьма авторитетным бизнесменом, был накоротке знаком со многими влиятельными людьми самых различных сфер, вплоть до чиновников правительства. К нему-то и надумал обратиться Каретников.

Серебрянский был несколько удивлен его звонку, им как-то не приводилось встречаться уже более года, но, несмотря на крайнюю занятость, он без колебаний назначил встречу в своем офисе в шестнадцать ноль-ноль и подробнейшим образом объяснил, как его разыскать.

Офис находился в Пурвциемсе неподалеку от Деглавского моста. Денек выдался приятный, дикая жара наконец отступила, и Каретников, будучи в центре, решил идти туда пешком, благо время позволяло совершить такую прогулку. Ему было интересно наблюдать перемены, происшедшие в городе за последние пару лет.

После скоропостижной кончины «нерушимого» Латвия, обретя независимость, мостила свою дорогу в будущее по собственному разумению. Зуд предпринимательства, охвативший почти все слои населения, стал приносить первые плоды — за этот короткий период облик Риги заметно преобразился. Столица стала чем-то смахивать на дамочку бальзаковского возраста, посетившую косметический салон. В ее центре на месте старых появились новые фешенебельные отели с самыми невероятными видами услуг. Фирменные, с роскошной рекламой магазины, под завязку затоваренные импортом, встречались теперь на каждом шагу. Впечатляло и обилие автомобилей иномарок, нередко самых престижных моделей. По количеству мелких магазинчиков, всевозможных салонов и разнокалиберных кафеюшек Рига уже не уступала крупным городам благополучного Запада. И все нарядно, аккуратно, со вкусом: каждому клиенту везде рады — с вниманием встречают, с улыбочкой проводят.

Но это были видимые глазу перемены. В поспешно открестившейся от «кошмарного советского прошлого» Латвии одновременно шли и другие процессы. И совсем не те, которые в свое время проповедовал для Союза не в меру говорливый главный архитектор Перестройки. Пошел процесс вывода российской армии из Прибалтики, процесс возвращения собственности бывшим ее владельцам, процесс размежевания государственными границами, процесс расслоения народа на граждан и неграждан, на богатых и бедных… Словом, развернувшись на сто восемьдесят градусов, суверенная республика рванула в Капитализм, напоминая при этом малоопытного марафонца, у которого усердия и азарта хоть отбавляй, а силенок и тактической смекалки маловато.