Ресторан в конце Вселенной - [50]

И все же Форд Префект снова зачастил поглядывать на субэфирный сенсор. Только раз он смог поймать сигнал, и то такой слабый и далекий, что он привел его в большее отчаяние, чем дотоле не нарушаемая тишина.

По какой-то прихоти они решили повернуть на север и через несколько недель пути вышли еще к одному морю. Они снова построили плот и переплыли его. На этот раз плавание было не таким спокойным и стало холоднее. Артур заподозрил у Форда Префекта мазохистскую жилку — казалось, что возрастающая тяжесть пути дает ему какое-то чувство цели, недостижимое иначе. Он неустанно шагал вперед.

Двигаясь на север, они пришли в страну высоких гор, от крутизны и красоты которых захватывало дыхание. Бескрайние зубчатые цепи покрытых снегом вершин наполняли их восторгом. Холод начинал пронизывать их до костей.

Они кутались в звериные шкуры, добытые Фордом Префектом при помощи приема, который он перенял когда-то у пары пралитских монахов-расстриг, владевших психосерфинговым курортом в горах Хуньяна.

В Галактике полно пралитских монахов-расстриг, очень предприимчивых и шустрых, так как методы психического контроля, разработанные орденом как форма духовного послушания, просто поразительны, и невероятное количество монахов покидает орден сразу после прохождения духовного послушания и непосредственно перед принятием невозвратного обета провести остаток жизни запертыми в тесных железных ящиках.

Со стороны прием Форда выглядел так: он стоял на месте и улыбался.

Через какое-то время из леса появлялось животное — например, олень — и осторожно его разглядывало. Форд продолжал ему улыбаться, его глаза сияли добротой, казалось, что он излучал глубочайшую вселенскую любовь, стремящуюся объять все сущее. Удивительный покой нисходил на окружающий мир, тихо и безмятежно расходясь во все стороны от этого преобразившегося человека. Медленно, шаг за шагом олень подходил к нему, и почти тыкался носом, когда Форд Префект хватал его и сворачивал шею.

— Контроль феромонов, — объяснял он. — Нужно всего лишь знать, как генерировать нужный запах.

Глава 31

Через несколько дней после высадки в горной стране они вышли на побережье, простиравшееся перед ними с монументальным величием по диагонали с юго-запада на северо-восток. Глубокие ущелья и взмывающие к небу ледяные вершины — это были фьорды.

Два дня они взбирались и карабкались по скалам и ледникам, проникнутые священным трепетом перед окружающей их красотой.

— Артур! — закричал вдруг однажды Форд.

Это было на второй день, ближе к вечеру. Артур сидел на высокой скале и смотрел, как волны с грохотом разбиваются о крутые утесы.

— Артур! — снова позвал Форд.

Артур посмотрел туда, откуда ветром доносило голос Форда.

Форд ушел изучать ледник, и, пойдя на голос, Артур нашел его сидящим на корточках у сплошной стены из голубого льда. Он бросил на Артура возбужденный и взволнованный взгляд.

— Смотри, — сказал он, — смотри!

Артур посмотрел. Он увидел сплошную стену из голубого льда.

— Ну да, — сказал он, — ледник. Я его уже видел.

— Нет, — сказал Форд, — ты смотрел, но не видел. Смотри!

Форд показал вглубь, вовнутрь льда.

Артур присмотрелся, но не увидел ничего, кроме смутных теней.

— Отойди подальше, — велел Форд, — и посмотри снова.

Артур отошел и посмотрел еще.

— Нет, — сказал он и пожал плечами. — Что я там должен увидеть?

И вдруг увидел.

— Видишь?

Да, он видел.

Его рот начал было говорить, но мозг решил, что сказать пока что нечего, и закрыл его. Затем его мозг вступил в борьбу с задачей о том, что видят глаза, но при этом он ослабил контроль надо ртом, и тот тут же снова раскрылся. Подбирая челюсть, мозг утратил контроль над левой рукой, которая отправилась в бесцельные блуждания. Секунду-другую мозг пытался ловить левую руку, не отпуская при этом рот, и одновременно думать о том, что было во льду, и, наверное, из-за этого ноги отказали, и Артур с облегчением упал на землю.

Причиной такого нервного расстройства была паутина теней во льду, на глубине около восемнадцати дюймов от поверхности. При взгляде под определенным углом они складывались в отчетливую надпись из букв незнакомого алфавита высотой около трех футов. А еще, для тех, кто, как Артур, не умел читать по-магратейски, над буквами парил во льду контур лица.

Лицо было старым, худощавым и утонченным, усталым, но не злым.

Это было лицо человека, получившего приз за проектирование побережья, на котором, как им стало отчетливо ясно, они сейчас стояли.

Глава 32

Тонкий визг наполнил воздух. Он взвился и заметался среди деревьев, распугав белок. Несколько птиц с отвращением снялись с мест и улетели прочь. Звук судорожно заплясал по поляне. Он подвывал, скрежетал и совершал раздражающие действия общего характера.

Капитан, однако же, рассматривал одинокого волынщика со снисхождением. Мало что могло нарушить его спокойствие. Более того, с тех пор, как он оправился от потери своей роскошной ванны во время той неприятности в болоте много месяцев назад, он начал находить свою новую жизнь необыкновенно приятной. В огромном валуне, лежавшем посреди поляны, выдолбили полость, и он целыми днями нежился в ней, а обслуга подливала ему воды. Вода, правда, была не особо теплой, поскольку они еще не придумали способа ее нагревать. Ну, ничего, это придет, а тем временем поисковые партии обшаривали вдоль и поперек всю местность в поисках горячего источника, желательно на симпатичной зеленой опушке, и, если в идеальном случае, то рядом с месторождением мыла. Когда кто-то предположил, что месторождений мыла не бывает, капитан позволил себе высказать мнение о том, что, возможно, никто их как следует не искал, что и было с неохотой подтверждено.