Республиканские коммандо. Тройной ноль - [21]

Этейн пристроила голову солдата на свое плечо, просунув руку между его головой и переборкой; вторая все еще сжимала его ладонь. И так она сидела десять минут, сосредотачиваясь на образе холодной бледной пустоты.

Потом он закашлялся. Его брат взял другую руку, и Фай (новое напоминание о друге, которого она месяцами не видела, и может никогда больше не увидеть) сказал:

— Я в порядке, — его хватка ослабла.

— О, мэм… — выдохнул его брат.

Этейн как-то отстраненно осознавала, что в течение следующих двадцати минут говорила с каждым солдатом в отсеке, спрашивала их имена, спрашивала, кто погиб и при этом удивлялась, почему они сперва смотрят на ее грудь, а потом на лицо, с явным замешательством.

Она приложила руку к щеке и ощутила острую боль. Этейн потерла щеку и на ладони остался кусочек металла в яркой, свежей крови. До этого она осколка не чувствовала.

Этейн направилась к знакомой зеленой метке среди леса грязно-белых доспехов.

— Лязг, — спросила она, оцепенев. — Лязг, я никогда не спрашивала… Где мы хороним наших? Или кремируем, как джедаи?

— Обычно ни то, ни другое, генерал, — ответил Лязг. — Не стоит сейчас об этом волноваться.

Она глянула на свою бежевую мантию; ткань была более чем грязной. Она была испещрена ожогами, будто она что-то приваривала и была неосторожно; неровный темно-красный овал тянулся от правого плеча к поясу, уже почерневшему.

— Мастер Камас меня зажарит, — сказала она.

— Тогда он может зажарить и нас, — отозвался Лязг.

Этейн знала, что иногда думает о ловком и уклончивом ответе на ее вопросы, но прямо сейчас ее разум обнимал все. Она подумала о Дармане, вдруг уверившись, что с ним что-то случилось; но с коммандос на заданиях всегда что-то случалось, и Сила ясно говорила, что Дарман жив.

Но другой Фай — солдат — умер. Этейн устыдилась собственных страхов и пошла искать тех, кому еще можно было помочь.

* * *

Депо «Браво-восемь», место преступления, Манарай, Корускант, 367 дней после Геонозиса

Скирата считал гибель каждого клона личным оскорблением. Его злость была направлена не на Обрима; оба они были наемными профессионалами и друг-друга уважали — Ордо это знал. Он просто надеялся, что Обрим понимает — те колкости, которые говорит Кэл'буир, не всегда стоит принимать на свой счет.

— Так когда ваши парни соизволят оторвать свои шебсе и рассказать нам как бомба сюда попала? — поинтересовался Скирата.

— Скоро, — ответил Обрим. — Голокамеру разнесло взрывом; мы ждем запасную запись со спутника. Конечно, не будет такой ясной… но по крайней мере, что-то у нас будет.

— Извини, Джайлер, — сказал Скирата, глядя и на руины и что-то прожевывая. — Не хотел оскорбить.

— Знаю, приятель. Я не в обиде.

Еще и поэтому Ордо восхищался своим сержантом: он был прямо-таки архетипом мандо'ада. Идеал мандалорианина — это строгий, но любящий отец, почтительный сын, который учится на каждом жизненном уроке; воин, верный личным принципам, а не постоянно меняющимся правительствам и флагам.

А еще он знал, когда надо извиниться.

И сейчас он выглядел измученно. Ордо не знал, когда Скирата поймет, что никто не ожидает, что он будет держаться наравне с молодыми солдатами.

— Ты мог это оставить на меня.

— Ты хороший парень, Орд'ика, но я сам должен этим заняться.

Ордо положил руки им с Обримом на плечи, стараясь слегка увести их от разрушений, и стараясь, чтобы аруэтиизе ("не-мандалориане", «чужаки», иногда — даже "предатели") не заметили, что сержанта надо успокоить. Ожидание было наихудшим в нынешнем настроении Кэл'буира.

Комлинк Обрима что-то прочирикал.

— Есть, — сказал он. — Они передают запись; давайте это проиграем на комлинке Ордо.

Запись представляла из себя зернистую синеватую голограмму, возникшую на ладони Ордо; они просмотрели ее несколько раз. Транспорт проходил над барьером и ему показывали, где на полосе приземлиться. Затем вся картина тонула во вспышке света, за которой следовали столбы дыма и дождь из обломков.

Взрыв разнес транспаристилово-гранитные стены депо снабжения Браво-пять пятнадцать раз, прежде чем Ордо решил, что с него хватит.

— Похоже, что бомбу провезли на этом транспорте, — констатировал Обрим. Некоторые обломки, раскиданные вокруг места взрыва, ясно указывали, что транспорт тоже разнесло. — Никто не убежал. Так что пилот был внутри, и… — он сделал паузу, просмотрев информацию, загруженную в его собственную деку. — Подтверждают, что это была рутинная доставка, и пилот — обычный штатский. Никаких намеков, что была миссия для смертника. Просто рутинная доставка — с добавлением нежелательного содержимого.

— Мы можем просмотреть записи за предыдущие дни? — спросил Ордо. — Просто чтобы понять, интересовался ли кто-нибудь кораблями и их движением незадолго до этого?

— Записи хранятся десять дней. Ничего получше и пояснее не достанешь.

— Все равно лучше посмотреть.

Ордо глянул на Скирату, молчаливого и явно злого, но что-то сосредоточенно обдумывающего. Коммандо очень хорошо знал эту расчетливую рассеянность.

— Тогда лучший наш след на этот момент — проследить путь поставок взрывчатки, — сказал Кэл.

— "Омега" находится сейчас на ОППС, — заметил Ордо. — По возвращении у них могут оказаться подозреваемые для Вэу.