Республиканские Коммандо 4 Приказ 66 - [14]

— Надо же ему куда–то грузить его новую клон–армию. — согласилась Бесани

— Но «КDY» и «Ротане» требуется месяцев пять от закладки корабля до спуска, а работать с сотнями и тысячами они могут только бросив все остальные контракты. И где в это время они будут производить все прочее оборудование?

— Если только они не собрались менять заклепки на всех кораблях разом… я не смогла найти никаких других масштабных заказов, которые должны быть выполнены до истечения этого срока.

— Итак, Палпатин запасается клонами и кораблями, но не для того, чтобы поскорее послать их на фронт. И что такого важного в годовом сроке? Почему именно столько?

Бесани знала про сражения достаточно (хотя ГНР сейчас крайне мало касалось этой темы), чтобы понимать что каждый день становился днем отчаянных, последних усилий для кого–то из бойцов Великой Армии. Но… вброс в войну очень больших ресурсов наводит на мысль о ее окончании.

— Ты думаешь что война может закончиться?

— Она только–только началась. Может он, наконец, обратил внимание на наши выкладки? О том, что у Сепов просто нет ничего похожего на те количества боевых дроидов, о которых они говорят. Но задержки я все равно не понимаю. Так или иначе — Кэл'буир найдет эту информацию полезной.

Ордо отправил данные немедленно. В этой войне не сходились числа; и это было больной темой для «Нулевых», а особенно для Скираты. Они продолжали находить свидетельства того, что дроид–армии сепаратистов исчислялись не хвалеными квадриллионами, а сотнями миллионов; и, тем не менее, это явно не меняло диктуемой Палпатином тактики. Шансы все так же оставались не в пользу такой маленькой армии клонов, но это объясняло почему сепаратисты не захватили Корускант.

Бесани предпочла считать это началом конца. Она была женщиной рационального склада, ее мир строился на проверяемых данных и неоспоримых числах, но для оптимизма всегда оставалось место. А также она предпочитала думать об Ордо как о жертве искалечившего его режима, а не как о бессердечном убийце. Ордо пошарил в холодильнике, уселся с полным подносом холодной жареной робы и тонких хлебных ломтиков, и начал жевать с таким счастливым видом, будто ничто в мире его не беспокоило.

Да и возможно ли, чтобы он реагировал как обычный человек? У него не было детства, и даже присутствие по–отечески не чаявшего в них души Скираты не могло изменить того факта, что все в Ордо и его братьях — от их генома до интенсивных тренировок, призванных раскрыть заложенный в генах потенциал — было направлено на то, чтобы сделать его смертельным оружием в облике человека.

— Ты меня боишься. — внезапно сказал он, вновь с непосредственностью наблюдательного мальчишки. В Ордо все еще оставалось очень много от ребенка. — Кэр'ика, я никогда не причиню тебя зла, клянусь.

— Я знаю, любимый. — От этого обиженного тона с нотками отчаяния, такого странного для его могучего телесного облика, Бесани всегда начинала злиться на весь мир. Ордо заслуживал лучшего. — Я просто потрясена, вот и все. Я не каждый день вижу, как кого–то так вот пристреливают.

Для Ордо, разумеется, это была рутина. Жизнь клона была дешевым расходным материалом и для его каминоанских создателей, и для его хозяев–политиков, а если человеку было внушено, что его единственная цель это сражаться и умереть за Республику, то он неизбежно начнет смотреть на жизни других, как на такой же расходный материал. Для большинства корускантцев война была очень далекой; последствия этого конфликта их не касались, в нем сражались люди, с которыми они никогда не встречались. Два мира — солдат и граждан были полностью разделены, и Бесани считала что для общества в этом не было ничего хорошего.

— Эта роба куда лучше, чем то что идет в нашу стряпню. — вновь с потрясающей невинностью заметил Ордо. — Очень вкусно.

— Я рада, что тебе понравилось. — ответила Бесани. — Ты этого заслуживаешь.

Какую–то секунду Ордо выглядел растерянным, а потом он полез в кармашек на поясе. То, что он положил перед ней на стол, было, по меньшей мере, ошеломительным. Золотая булавка, с тремя огромными, искрящимися синим, драгоценными камнями — один в центре, и два чуть поменьше по бокам — сверкала на ярком свету кухни, вспыхивая блестками темно–зеленого огня.

— Я хотел подарить это тебе несколько месяцев назад. — сказал он. — Но всё как–то не было подходящего случая.

Бесани было почти что страшно ее коснуться.

— Ордо, это то, что я думаю, да?

— Сапфиры Шорони. Да.

Камни Шорони были редкими и до абсурда дорогими. А клонам не платили даже жалования, про личные состояния не шло и речи. Бесани не могла не спросить.

— Где ты ее раздобыл?

— Сержант Вэу. Он устроил налет на банковскую ячейку своей семьи на Майгито. Он лишенный наследства аристократ с Ирмену. И он сказал, что ты правильно обойдешься с камешками. — Ордо набросал в свою тарелку соленой приправы из мадж–корня. — Стоят миллионов десять.

— Ордо! — Желудок Бесани ударился об пол и отскочил обратно. Во всяком случае, именно это она почувствовала; и она не знала, сможет ли выдержать еще одно потрясение за сегодняшний вечер. Полиция будет их искать.