Республика Святой Софии - [3]
Противоположную точку зрения высказал В. Ф. Андреев. По его мнению: «маловероятно противопоставление владыки (который, кстати, тоже был монахом) остальному черному духовенству. Наоборот, боярство должно было стремиться к возможно более прочной церковной организации»[16]. Документально установленная связь некоторых монастырей с определенными концами города еще не дает права говорить о том, что монастыри находились вне юрисдикции владыки.
Мнение В. Ф. Андреева представляется более верным: ведь подобное разделение внутри новгородской епархии противоречило всем нормам православной церкви и непременно вызвало бы резко отрицательную реакцию митрополита всея Руси и Константинопольской патриархии. А это непременно нашло бы отражение в письменных источниках того времени.
Первым опытом обобщающего исследования роли церкви в общественно-политической и экономической жизни Новгородской земли явилась работа А. С. Хорошева. В ней прослеживается участие церкви во внутренней и внешней политике Новгорода в XI–XV вв., собран большой материал о ее земельных владениях[17]. Исследователь нарисовал картину постоянного соперничества светских и духовных феодалов, поддержав мнение В. Л. Янина о новгородском церковном устройстве.
На наш взгляд, А. С. Хорошев усмотрел борьбу боярства с владычной кафедрой там, где на самом деле происходила борьба между боярскими группировками за то, чей ставленник встанет во главе дома Святой Софии. Никакой необходимости в создании политических противовесов власти архиепископа в Новгороде не возникало, так как должность владыки была выборной, а софийская казна была казной всей республики. Даже владычные палаты использовались как общественные — здесь собирался совет господ, и здесь же держали под арестом смещенных князей. Против самой владычной власти бояре никогда борьбы не вели, видя в ней залог социальной и политической стабильности Новгородского государства.
При этом представляется справедливым вывод А. С. Хорошева: изучение источников позволяет утверждать, что Новгород не был теократической республикой.
Гипотеза о Новгороде как о теократической республике базируется на уже упомянутом замечании де Ланнуа, а также на фразе из записок Сигизмунда Герберштейна, посетившего Новгород в XVI в.: «Этим княжеством управлял по своей воле и власти сам архиепископ»[18]. Исследователи, изучающие историю Новгорода, отмечали парадоксальность государственного устройства Новгородской республики. Немецкий исследователь Р. Раба свою статью о новгородском архиепископе Евфимии II снабдил подзаголовком: «Князь церкви как руководитель светской республики»[19].
В этой связи можно упомянуть об интересном факте — в Интернете, на сайте Новгородского музея-заповедника, так характеризуется значение новгородского архиепископа в политической жизни республики: «В XV в. власть новгородских владык приобретает новый оттенок: она распространяется на все стороны жизни города. Архиепископ становится фактически главой боярской олигархической республики. Новгород этого времени напоминает Ватикан, где светская власть полностью подчинена духовной. В отличие от Ватикана, под управлением Новгородского архиепископа оказалась огромная территория, равная современным Франции, Бельгии и Нидерландам вместе взятым, или территории штата Техас. Только победа Москвы и вхождение Новгорода в состав централизованного государства положили конец этой самобытной республике».
Ю. К. Бегунов прямо называет Новгород «Республикой Святой Софии Премудрости Божией, во главе с архиепископом Новгородским»[20]. Таким образом, спор о том, была ли Новгородская республика теократической или нет, не закончен до сих пор.
В отечественной историографии до настоящего времени практически не освещен вопрос о религиозном мировоззрении средневековых новгородцев. В дореволюционной историографии эту важную тема затронул В. В. Пассек, который свою работу о древнем Новгороде начал с заявления о том, что Новгород «своею историей представляет сильное, живое стремление вымолить благословение Неба на жизнь земную. Новгородец высоко ценит эту жизнь, дорожит ею, и его летописи наполнены сведениями о постройке храмов, об основании монастырей; чувство религиозное было единственным утешителем новгородца в минуты неотразимого несчастия, во время междоусобных споров, внешних войн, голода, мора, пожаров… Внутренняя жизнь Новгорода, религиозная с одной стороны, с другой тревожна, исполнена ссоры, вражды, беспокойства…» И хотя «новгородец», по мнению исследователя, «был религиозен по-своему, сообразно с общим духом своей жизни… стремление Новгорода стать под покров Божий заметно всюду»[21].
В советской историографии исследованию мировоззрения людей Древней Руси посвящено обобщающее исследование Б. А. Рыбакова[22]. Ученый в своих работах доказывал существование в православной Руси, в том числе и в Новгородской земле, двоеверия, то есть сосуществования новой христианской религии и древних языческих верований.
