Республика Святой Софии - [19]
Видимо, новгородцы воспринимали Софию Премудрость как могущественное божество, своеобразную берегиню Новгородской республики («честнаго креста сила и святой Софьи всегда низлагает неправду имеющих», «къде Святая София, ту Новгород»[141]). В своем представлении новгородцы ставили ее на второе место после Бога — «Бог и святая София»[142]. В этом образе слились воедино функции языческой берегини и христианского ангела-хранителя. София стала символом Новгорода, его независимости и могущества («изъмрем честно за святую Софью; у нас князя нетуть, но Бог и правда и святая Софья»[143]).
Нечто подобное можно найти в городских республиках Италии: Милан был городом святого Амвросия, Флоренция — Иоанна Крестителя, Венеция — республикой святого Марка. Сознание средневекового человека, жаждущее религиозного освящения политической жизни, принимало сходные формы и в католических и в православных республиках Средневековья. Своим общественным устройством Новгород резко выделялся из остальных земель Древней Руси. Особое небесное покровительство требовалось новгородцам и для самоутверждения, и для убеждения соседей в правомерности новгородского строя.
В 1420 г. новгородцы приступили к чеканке собственных серебряных денег. Вплоть до ликвидации Москвой новгородской независимости на этих монетах изображалась сидящая на троне женщина в короне и коленопреклоненный перед ней человек, который что-то то ли получает от нее, то ли вручает ей. А. В. Арциховский доказал, что женщина в короне — святая София. Дальнейшие исследования В. Л. Янина показали, что изображение на новгородских монетах является репликой традиционного сюжета средневековых венецианских монет, на которых покровитель Венеции святой Марк вручает символы власти коленопреклоненному дожу[144]. Можно предположить, соответственно, что София на новгородских монетах вручает коленопреклоненному человеку — посаднику новгородскому — щит, символ защиты вечевой власти, и печать.
Такая трактовка изображения на монетах согласуется с мнением Т. А. Сидоровой о том, что в глазах новгородцев святая София являлась «особым божественным существом, палладиумом и патронессой города»[145].
Идея божественной избранности Новгорода нашла свое отражение во всей его культуре, и была зафиксирована в летописи. В 1327 г. «приде рать тотарьскаа множество много и взяша Тферь, и Кашин, и Новоторскую волость положиша пусту, токмо Новград ублюде Бог и святаа Софиа»[146]. Умереть за святую Софию, то есть за Новгородскую землю, означало удостоиться царствия небесного: «А покои, господи, душа в царствии небесном тех, иже у города главы своя положите за святую Софею»[147].
Что такое или кто такая святая София, это вряд ли было ясно рядовому новгородцу. Новгородский собор был наречен в XI в. по имени Киевского и Константинопольского храмов. Высшее духовенство знало, конечно, что София, Премудрость Божья — это одно из имен Христа[148]. В новгородском сказании «Словеса избранна от мног книг вопросов и ответов разноличных строк. Слово о Премудрости 1-е», сохранившемся в списке XV в., Премудрость представлена в виде непорочной девушки с огненным лицом. На новгородской иконе из большого иконостаса Софийского храма изображена София в виде огненнозрачного ангела с женским лицом. София сидит на престоле, кроме нее на иконе изображены Богоматерь с Христом-Младенцем в лоне, Иоанн Предтеча, предрекающий явление Христа в облике ангела мира, развернутый ангелами небесный звездный свод, благословляющий Христос и Престол Уготованный. Сопоставление данного иконографического сюжета с летописными упоминаниями Софии дало основание ряду исследователей утверждать, что «патронат Святой Софии над Новгородом в сознании древнего новгородца рассматривается как слияние, отождествление и взаимозаменяемость Софии как Христа, Софии как Церкви и Софии как храма»[149].
Только в XVI в. Зиновий Отенский, новгородский монах из Отенского монастыря, собрал множество упоминаний о Софии и написал «Сказание известно, что есть Софеи Премудрость». Начинается сказание сетованиями автора о том, что новгородцы не знают, «что есть Софеи Премудрость»: «С воздыханием от среды сердца востонаху забвению нашему и неведению родитель наших, от них же нам вся злая произведалася, понеже неведением погрузишася, яко таковое великое дело, а не ведати Премудрость Божию составную Господа нашего Иисуса Христа забвением покрывати»[150].
Для полноты картины представлений средневековых новгородцев о Софии Премудрости следует упомянуть о сохранившемся на Русском Севере Духовном стихе о Егории Храбром[151]. В нем София Премудрая приходится матерью святому Георгию, одному из наиболее почитаемых в Новгороде святых. В алтаре храма Святой Софии хранился золотой крест «с мощами и с каменьем». В нем наряду с мощами других мучеников были и мощи Георгия Победоносца[152].
Представляется, что сложные богословские концепции были чужды простым новгородцам. В их сознании возобладало женственное понимание Софии — берегини Новгорода.
Ярким примером религиозного творчества предстают каменные резные иконки с изображениями святых. Эти своеобразные украшения-обереги выполнялись по индивидуальным заказам и отражали культ святых, получивших «в церковной литературе, преимущественно апокрифической, и в народных поверьях репутацию сугубых покровителей и защитников от демонской силы, болезней, военных и путевых опасностей и т. д.»
