Репутация леди - [37]

– Не обольщайтесь, – так же тихо ответила она. – Вы не знаете, какой я могу быть мегерой.

Эйдриан взял обеих дам под руки и повел их к карете.

– Уже заранее дрожу, – сказал он, а Мэдди сделала страшные глаза.

Первая половина вечера была приятной, еда – обильной. Трудная часть, как обычно, началась, когда леди удалились в гостиную и женская половина гостей почувствовала, что без мужчин может немного распустить языки.

– Вы сегодня прекрасно выглядите, дорогая мисс Эплгейт, – заявила миссис Терренс, как только дамы расселись в гостиной.

– Спасибо, – осторожно ответила Мэдди. – Вы тоже.

– На вас, кажется, новое платье? Оно очень вам идет.

– Возможно, оно понадобилось ей взамен того, которое она потеряла в лесу, – пробормотала молодая девица, мисс Джитс, но достаточно громко, чтобы быть услышанной. Кое-кто из молодежи хихикнул, но дамы более почтенного возраста были явно потрясены.

– Можно только сожалеть, что есть люди, забывающие о нравственности, – громко добавила миссис Джитс – мать девицы.

Мэдди покраснела, но не нашлась что ответить. Впрочем, если бы она ответила, это могло бы ухудшить ситуацию.

– Можно только сожалеть, что есть люди, забывающие о хороших манерах, – четко и так же громко произнесла Фелисити, глядя миссис Джитс прямо в глаза.

Раздался чей-то нервный смех, хотя миссис Джитс недовольно фыркнула. Фелисити, однако, и глазом не моргнула. Мэдди не посмела расхохотаться, но почувствовала себя лучше.

– Какой стыд, что в наши дни в благородное общество допускают кого попало, – выпалила матрона, глядя на Фелисити.

– Да, подумать только! – отрезала Мэдди, не спуская глаз с миссис Джитс.

К этому моменту атмосфера в гостиной накалилась до предела. Мэдди, правда, нервничала уже меньше, но ей было жаль хозяйку дома, которая явно не ожидала такого поворота беседы и выглядела растерянной.

– Как гласит пословица, «яблочко от яблони недалеко падает», – не унималась миссис Джитс.

Мэдди не поняла, к кому относилось это высказывание, и промолчала.

Одна из пожилых дам решила сменить опасную тему на менее оскорбительную:

– Хризантемы в моем саду в этом году цветут полным цветом. А как ваш сад, миссис Брайт?

Однако атакующие дамы не сдавались – во всяком случае, не миссис Джитс.

– Мне казалось, что у леди… я хочу сказать, у женщины… сознающей, что она поступила неправильно и была скомпрометирована, должно хватать стыда не выставлять себя напоказ, выезжая в свет, по крайней мере, до тех пор, пока она не вышла замуж!

– Боже мой, Боже мой, – брызгая слюной, выпалила миссис Брайт. – То, что вы говорите, нечестно. Ведь это я пригласила…

– Как знать, – с трудом сдерживая гнев, сказала Мэдди, глядя в упор на миссис Джитс. – Может быть, так заведено в вашей семье?

Миссис Джитс расплескала почти полную чашку чаю на свою ярко-лиловую юбку.

В то же мгновение ее дочь в волнении воскликнула:

– Мама, ты же не рассказала им о…

– Замолчи, Лавиния, – прикрикнула на дочь миссис Джитс, промокая салфеткой ручьи чая, стекавшие на ковер.

Миссис Брайт послала служанку за полотенцем, а другие гостьи, выпучив глаза, начали гадать, что означала неожиданная перепалка между миссис Джитс и ее дочерью. Мэдди же никак не ожидала, что ее замечание произведет такое ошеломляющее впечатление. Во всяком случае, ее мучительницы начисто о ней забыли.

Потом одна из дам рассказала о цыганском таборе, расположившемся, по словам ее мужа, на территории их поместья.

– Эти бродяги опасны. Надо подальше спрятать драгоценности и не выходить одной.

– Да, лучше не выходить, – согласилась миссис Брайт, обрадовавшаяся новой теме для беседы. – Они вмиг перережут вам горло.

Эта тема занимала дам вплоть до появления мужчин. Вскоре Мэдди и ее спутники смогли попрощаться с хозяевами под тем предлогом, что им лучше поехать домой, пока светит яркая луна и Томас видит дорогу.

– Надеюсь, вам понравился вечер, лорд Уэллер? – спросила Мэдди по дороге домой.

– Да, ваши соседи весьма сердечные люди.

Конечно, подумала она, как еще они могли отнестись к заезжему пэру, богатому и могущественному?

Как странно, что мужчин не обвиняют в их грехах, тогда как женщин…

Отец еще не ложился спать, потому что хотел узнать, хорошо ли они провели вечер. Они выпили по чашке чаю и отправились спать. Фелисити отвели гостевую комнату.

Мэдди поблагодарила подругу за помощь, и та рассмеялась:

– Я получила удовольствие. Знаете, все те же старые коровы задрали передо мной нос, когда я только приехала. Они всех критикуют, а сами такие лицемерки! Когда вы станете виконтессой, они живо все забудут, вот увидите.

– Надеюсь.

Ночь прошла спокойно, без всяких признаков лунатизма. На следующее утро все отправились в церковь, где помолвка Мэдди и Эйдриана оглашалась во второй раз.

Время бежало быстро и было ощутимо почти так же, как зимний ветер, от которого дрожат карнизы и хлопают ставни на окнах. Что, если у нее будут только эти две недели с Эйдрианом? У Мэдди было огромное желание высказать свое неодобрение, даже запротестовать, лишь бы это помогло ей задержать Эйдриана еще на какое-то время. Но тогда ее сочтут сумасшедшей и будут правы.

Однако чем больше она узнавала Эйдриана, чем больше времени она с ним проводила, тем больше укреплялась во мнении, что хочет выйти за него замуж.