Репортаж из морга. Как судмедэксперт заставляет говорить мертвых - [8]

Вот уже добрых два часа я регулярно потягиваю свою дозу кофеина, уютно устроившись в машине. Когда прибывает прокурор Ла-Рошели, криминалисты с осветительными шариками за спиной уже давно исчезли в бетонном бункере. Прокурор еще раз вкратце рассказывает мне о бомже, указавшем на тело, и о своих первых наблюдениях. Бедняга искал свою подружку, от которой к тому моменту не было ни слуху ни духу уже неделю. Он обыскал все излюбленные места бездомных и только потом нашел ее в бункере, где они время от времени встречались. Ее зовут Сильви К., 46 лет, бывшая медсестра, полностью маргинализованная.

Наконец криминалисты выходят из бункера. «Дело за вами, док, мы закончили. И держитесь там…» Я быстро понимаю, на что намекает парень. Уж точно не на способность бесстрашно лицезреть смерть. Мы с ними знакомы, так что они в курсе, что опытному судебному эксперту нечего тут доказывать. Нет, в этом случае мужество нужно, чтобы противостоять горам всевозможного мусора, затрудняющим движение. Облаченный с головы до ног в защитную экипировку, я осторожно продвигаюсь и вхожу в помещение. Это бывшее убежище для личного состава на случай бомбардировки, что-то вроде длинного очень узкого бетонного арочного коридора c выходами на каждом конце.

Я сразу спотыкаюсь о пружины матраса, едва удерживаясь на ногах, ударяюсь о куски поддона и наконец падаю на его разлагающиеся останки. К счастью для моего эго, свидетелей нет. Упорствуя в своей неловкости, я настойчиво погружаюсь в залежи чего-то неопределенного – иногда твердого, иногда мягкого, – что заставляет меня задуматься, не ступаю ли я по нашему трупу.

Пройдя несколько метров, я замечаю часть человеческого лица, едва выступающего из отвратительной груды хлама. Остальное тело не видно, на нем лежат по меньшей мере пружинная сетка, гнилой стул, под завязку набитые мусором мешки, старое одеяло, какой-то пластиковый тент… Мой инвентарный список далеко не исчерпывающий, но я предпочитаю на этом остановиться. Делаю цифровое фото крупным планом. Приблизив изображение на экране, я различаю в углу левого глаза жертвы великолепных личинок – это признак поздней стадии разложения. Фото также позволяет мне оценить точное положение тела, чтобы не раздавить его, если придется подойти ближе. Нет, стоя вполоборота к выходу, я тут много не разгляжу.

Выбравшись на поверхность, я показываю фото прокурору и объясняю, что придется все расчистить, чтобы вытащить тело. Все возражают, поочередно встают за моей спиной, чтобы посмотреть на снимок, прежде чем признать, что так действительно ничего не видно. Показ окончен, всем все понятно, и наши взгляды обращаются на спасателей.

Им всегда достается грязная работа. Когда не спускаются в ямы сорок метров глубиной для извлечения тошнотворных останков с душком протухшей рыбы, они погружаются в холодные мутные воды, чтобы добраться до попавшего в аварию автомобиля.

Итак, в перчатках и защитной обуви спасатели приступают к делу и вытаскивают по ходу продвижения килограммы мусора. Полицейский внимательно осматривает каждую порцию на случай, если в ней есть что-нибудь полезное для расследования. Напрасно.

Завершив первый этап, спасатели начинают осторожно высвобождать труп. По количеству наваленных на него предметов можно сделать вывод, что тело явно пытались скрыть. Я думаю про себя, что парню невероятно повезло, раз он нашел ее под всем этим. Если только спрятал ее не он сам. Логичное предположение…

Когда тело жертвы наконец появляется из океана мусора, мы видим, что оно полуобнажено, на нижней части тела остались только носки.

Спасатели отошли в сторону, чтобы дать мне пространство для работы. В бункере они поставили маленький осветительный шар. Освещение у них фантастическое: я вижу лучше, чем при свете дня. Хм, миазмы тошнотворные.

Сделав несколько снимков, чтобы зафиксировать сцену, я тут же раздеваю тело жертвы, разрезая все слои одежды лезвием бритвы. В порядке появления: черная куртка типа анорака, красно-оранжевый свитер, красная футболка и бюстгальтер. Кроме подозрительных следов зеленоватого цвета на голове, обильно покрытой опарышами, ничего особенного я не замечаю. Поэтому перед тем как тело будет передано службе перевозки, действую по стандартной схеме: заворачиваю голову и руки в пакеты из крафтовой бумаги, чтобы сохранить улики.

Сейчас четыре утра, я допиваю остатки кофе из термоса, все еще теплого, заставляя себя вернуться в бункер.

Теперь, когда тело извлекли, я хочу посмотреть, не было ли под ним чего-нибудь интересного. Было, да еще какое!

Огромные личинки, таких больших я еще не видел. Оп, ну-ка полезайте во флакон. Отличный улов – надеюсь, энтомолог оценит.

По ним можно будет более точно датировать смерть.

Вот и все. Выбравшись наружу, я отправляюсь домой и ложусь спать, гадая, что станет с покинутым всеми цветком в горшке.

На следующий день после обеда я вновь вижу тело этой женщины, завернутое в пластиковый чехол. У меня было время взглянуть на КТ-снимки, на которых видны перелом нижней челюсти и два перелома гортани. Бедняжку сильно ударили и крепко схватили.