Репортаж из бездны - [16]

— Повезло этому Шафикулу, — восхищенно поцокал языком Ахмад. — Различна суть воды и рыбы, но очертания одни… Счастливчик!

— Как вы там? — спросил Афсал девушку, кивнув на дверь, из которой она вышла.

— Как дома, — с улыбкой танцовщицы сказала Моми.

Было уже совсем темно, когда Афсал вошел в воду. Погруженный в необычную тишину, мертвый порт не освещался. Это, конечно, помогало Афсалу оставаться незамеченным, но и усложняло задачу — найти баржу.

На берегу остались Ахмад, Мада Сумар с погашенной трубочкой, старая Ненек.

— Мать, иди в дом, — сказал ей Мада.

— Оставь меня в покое! Не сойду с этого места, пока он не вернется.

Черная вода шелестела о борта лодок, баркасов, судов, мимо которых проплывал Афсал. Он скользил в ней, стараясь не плеснуть ластами.

— Покурим? — сказал кто-то над его головой с очередной палубы.

— Покурим! — ответил другой.

Афсал нырнул поглубже.

Выныривая, он вертел головой, напрягая зрение, вглядывался в высокие и низкие, в длинные и короткие, в железные и деревянные, в покрашенные или просмоленные, в новенькие и облезшие от старости борта — и не находил то, что искал.

На берегу Мада Сумар в беспокойстве взглянул на часы.

— Позови Гонсалеса, — приказал он Ахмаду, — проверьте лодки.

Афсал осторожно продвигался вперед. Из темноты выступил черный борт. За толстыми, вымазанными мазутом досками ему почудились сдавленные стоны. Он прислушался. Да, сомнения нет — в чреве судна люди, много людей.

Афсал скользнул вдоль борта, нащупал край маленького, забранного в решетку иллюминатора. Отсюда людские голоса и стоны слышны отчетливо. Он подтянулся к иллюминатору и тихо позвал:

— Селина! Селина Сулонг!

Голоса в глубине сначала стихли, а потом ожили с двойной силой, в борт застучали. Глухой мужской бас прорычал:

— Тихо! Всем молчать!.. Если жить хотите…

Наступила тишина. Вода лизала черный борт баржи. Луна осветила маслянистую воду, тяжелый выгнутый борт, прильнувшую к нему человеческую фигуру. И в тишине вдруг прозвенел голос:

— Я здесь, Афсал!

Он увидел ее лицо за решеткой: светлое, с темными провалами глазниц, волосы облепили лоб и щеки.

— Селина, любимая…

— Афсал!..

Стук мотора ворвался в тишину.

— Жди, Селина! Передай всем, мы скоро придем, — успел сказать Афсал и, оторвавшись от иллюминатора, ушел в воду. Нащупал в глубине дно баржи, перебирая руками, крадучись стал подниматься на поверхность, выглянул.

К барже швартовался военный катер. Борт коснулся борта, мотор заглох.

— Трюм задраим, — сказал один голос, — там их под пробку.

— Подними команду! — прозвучал другой голос, резкий, он показался Афсалу знакомым. — Ситуация изменилась. Будем выходить.

— На Полтон?

— Пойдем, там узнаешь…

Было слышно, как люди с катера перебрались на борт баржи.

Афсал, почти не соблюдая осторожности, заработал руками и ногами, удаляясь все дальше и дальше — к тем, кто ждал его на берегу.

У дома с верандой-пристройкой было людно. Здесь шла раздача оружия, делались последние приготовления к ночной акции.

Афсал сидел в дальнем углу, плечи прикрыты полотенцем. Он дрожал и говорил с: трудом:

— Почему так медленно? Они же уйдут.

Мать подала ему чашку кофе:

— Успеем. Видишь, как стараются.

Хромой Гонсалес расположился у раскрытого ящика и вынимал из него карабины, пистолеты, автоматы. Люди подходили, брали оружие, заглядывали, примеривали по руке.

Братья Хван и Мин сидели рядом — они уже были готовы.

Шнырял под ногами мальчик, вертя на пальце пистолет.

— Дядя Мада, меня возьмете?

— Будешь обеспечивать прикрытие с берега, — серьезно ответил Мада Сумар.

— Ты из автомата стрелял? — спросил Ахмад усатого мрачного рыбака, недавно высказывавшего недоверие Афсалу.

— Утром поговорим! — огрызнулся тот.

— Внимание! — возвысил голос Мада Сумар. — Лодки поведу я. Береговое прикрытие возглавит Ахмад. Все знают, кто с кем?

— Я не знаю, — сказала Моми.

— Со мной, — пробасил Шафикул.

— А с кем ты?

— Со мной, естественно! — откликнулся тут же Ахмад.

— Одну минутку, Мада! — Старая Ненек прикоснулась к его руке. — Пусть все вернутся к своим матерям, — сказала она. — К любимым. К детям. Пусть все вернутся живыми. Смерть генералам! Смерть «Кобре»!

— Смерть! — глухо и дружно отозвались голоса.

Четыре лодки одна за другой ушли в темноту. На носу первой сидел Афсал, за ним громоздился лысый Мада Сумар с трубкой в зубах и карабином за спиной. К поясу он прижимал рукоять тесака.

Маршрут лодок получался сложным, зигзагообразным, он повторял недавний путь Афсала. Наплывали из темноты и пропадали борта судов и лодок. Вдали угадывалась кромка берега с редкими портовыми огоньками. Оттуда изредка долетали обрывки голосов — охрана не дремала.

Кто-то из гребцов неосторожно плеснул веслом, Мада оглянулся и погрозил кулаком.

Афсал дирижировал руками, показывая, куда свернуть, где притормозить, где прибавить хода.

Нос головной лодки пошел на сближение с белыми бетонными сваями, которые поддерживали деревянные перекрытия запасного пирса. Афсал поднял руку, дал сигнал тормозить и вдруг устало осел.

— Мада, — сказал он, — их нет. Мы опоздали.

— Ты не ошибся? Здесь?

— Здесь… Мы опоздали…

Четыре лодки соединились бортами. Люди растерянно смотрели на Сумара, на Афсала.