Репортаж без микрофона - [26]

Как-то я опоздал ко второму тайму репортажа московской встречи между «Локомотивом» (Москва) и «Динамо» (Тбилиси). Примчался домой, включил радиорепродуктор — Синявский на коне. Вовсю расхваливает вратаря динамовцев Владимира Маргания: «Этот парень из Очамчире сегодня показывает чудеса в воротах. Нет, он не прыгает в створе ворот — он летает, спасая тбилисцев от неминуемых бед». Ну, Вадим Святославович, скажи наконец, какой счет, думаю, он вполне приемлем для южан. И вдруг слышу спокойный голос Синявского: «Идут последние минуты матча, счет 9:2 (!) в пользу москвичей». Вот так! Это самое крупное поражение динамовцев за все годы существования команды.

После ухода из жизни Вадима Синявского настала эра Николая Николаевича Озерова. Он был всеобщим любимцем и пользовался огромным авторитетом по всей стране и, наконец, был старшим среди нас по возрасту, что резко увеличивало и без того высокую степень уважения к нему.

Сейчас не время обсуждать омерзительное отношение мелкого начальства Гостелерадио и в отдельных случаях некоторых его учеников, им же выпестованных, к нему в последние годы его работы. Жутко вспоминать прямо-таки разбойничий налет на его комнату в Останкино на второй же день его ухода на по-настоящему заслуженный отдых, когда со стен содрали аккуратно расклеенные Николаем Николаевичем удивительные фотографии, пригожие разве что как музейные экспонаты. Там были его фото с известнейшими людьми многих стран: с государственными и политическими деятелями, учеными, деятелями культуры, спортсменами, космонавтами. Он жил в доме космонавтов и очень дружил с ними. К моей большой радости, там висела и наша с ним фотография: мы в комментаторской кабине величественного стадиона «Ноу-камп» (120.000 зрителей) в Барселоне вместе ведем репортаж.

Хочу вспомнить и почтить память еще одного моего коллеги, в прошлом вратаря ленинградского «Динамо» Виктора Набутова. Мой Витя, Витек… Вот с кем я бы дружил вечно. Мы часто ездили вместе в командировки. В свободные от репортажей дни долго бродили по незнакомым улицам разных городов. С ним было приятно беседовать. Он любил театр, литературу, музыку, конечно же, свой футбол, и нам было о чем поговорить. Прощаясь, он любил говорить: «Ну, Котэшка, покедова!»

…В 1972 году после завершения Олимпийских ИГР мы вместе прилетели из Мюнхена. В Москве нас развозили на машине. Витя вышел, раньше меня, повернулся, сказал свое знаменитое: «Покедова, Котэша!», хлопнул дверцей машины и ушел. Ушел навсегда, во цвете сил — высокий, статный красивый… Своего любимого комментатора хоронил весь Ленинград.

— Покедова, Витя…

Несколько раз упомянул я имя пионера спортивного репортажа в Грузии, народного артиста республики Эроси Манджгаладзе — актера с диапазоном Качалова, голосом Шаляпина и самоотдачей, присущей разве что Питеру О'Тулу. Он вобрал в себя все лучшие качества своих предков и в то же время не отставал от молодых. Как и Синявский, он больше любил радиорепортажи, потому как здесь можно было дать волю своему темпераменту и фантазии. Скажем, если футболист красиво обводил одного-двух соперников, Манджагаладзе от себя прибавлял еще двух и настолько оживлял иногда серую, нудную игру, что весь матч у него проходил в сплошных финтах, обводках и дриблингах.

Юмор Эроси не имел границ. Однажды сказав, что тбилисцы забили в первой половине игры два мяча, он лишь в конце матча, когда счет вроде бы сравнялся 2:2, «признался», что один гол в первой половине, забитый динамовцами, он «припрятал» на всякий случай и сейчас не 2:2, а 3:2 в пользу тбилисцев… Как-то «Динамо» проигрывало у себя дома со счетом 4:0. Вдобавок к этому был назначен штрафной в ворота хозяев. Защитники выстроили естественную в таких случаях живую «стенку». А Эроси молвил: ««Мертвые» выстраивают «живую» стенку…»

Он всегда клялся, что в пятьдесят лет вообще оставит работу комментатора. Сказал и сделал.

Никакие уговоры не подействовали. В газетах появлялись письма-просьбы: «Эроси, вернись!» Но ничего не помогало.

…В 56 лет ушел из жизни всеми любимый Эроси. Его хоронили со сцены родного театра Руставели — такой чести удостаивались немногие. Проспект Руставели — центральная артерия столицы Грузии — был полностью перекрыт. Гроб с останками любимого артиста и комментатора народ на руках пронес через весь Тбилиси…

В середине 2001 года в Грузии был проведен всенародный футбольный плебисцит. Люди избирали лучшего вратаря, защитника, хавбека, нападающего, лучшего судью, команду, лучшего комментатора столетия. Я был, естественно, счастлив, узнав, что назван лучшим комментатором века, но тут же заявил, что не могу принять этот приз (этакий спортивный «Оскар»), если и Эроси не будет награжден таким же. Сначала все растерялись, но вскоре организаторы нашли еще одну статуэтку-приз, сделанную «про запас», вручили ее родственнику незабвенного комментатора, и… все стало на свои места…

Очевидное — невероятное

Это не искусственно подогнанный к этой части книги заголовок, идентичный названию некогда популярной телевизионной передачи. Нет, заглавие возникло естественно и органично, когда я завершил написание главы о футбольной сборной Советского Союза, ее руководстве, тренерах сборных других стран, главы о вещах совершенно очевидных, основанных только на цифрах и фактах и в то же время невероятных.