Ренессанс - [24]

– Вау… – изумлённо выдохнул я. – Как у тебя это получается?

– Ты этого не умеешь? – удивился Скэр, опустив руку. Я расстроенно проследил за тем, как конь испарился.

– Шутишь? Я еле оформляю материю в стрелу. Мистер Аврель, наверное, считает меня полным неудачником. Из-за проблем с тёмной материей отец хочет отправить меня к психиатру.

– Всё так плохо?

– Да. Тебе бы к нам в лицей…

– Я не чистокровный, – усмехнулся Скэриэл.

– Да, но… – Я запнулся. – Но ты владеешь тёмной материей лучше меня. Мистер Аврель обалдел бы от твоих способностей. Да все бы обалдели.

– Не знаю, Готи. – Скэриэл тряхнул головой; прядь тёмных волос упала ему на глаза, и он небрежно убрал её за ухо. – Боюсь, что узнают другие чистокровные или, что хуже, узнают в Запретных землях.

– Ты всегда держал это в тайне? Никто не знал? Твои родители, ну, я имею в виду, до того, как их не стало… Эдвард? Джером?

– Никто не знает. Я понял, что владею силой, уже после смерти родителей.

– Но ты подозревал, что Джером тебя выдал. Я думал, может, он в курсе.

– Я ему ничего не рассказывал, но мы живём в одном доме, он мог увидеть и сдать меня.

– Люмьер тебя увидел и сдал.

– Ему можно доверять? Я не хочу, чтобы он растрезвонил об этом. – На лице Скэриэла возникла гримаса боли: он прикрыл глаза, плотно сжал губы и шумно выдохнул через нос.

– Наверное, можно… – неуверенно произнёс я. – Ты в порядке?

Он выжал из себя мучительную улыбку и кивнул.

– Голова разболелась.

– Я поговорю с ним. Скажу, что это секрет. Может, таблетку?

– Ага, – кивнул он. – Приму потом и лягу вздремнуть.

– Когда ты узнал, что владеешь на таком уровне? Это же уму непостижимо… Полукровка с силой чистокровного.

– Я… – начал было он. – Послушай, Готи, я не уверен, что знаю, когда это началось. Просто мне было интересно, что ещё можно получить помимо этого. – Он перевернул руку ладонью вверх, и вновь возникло маленькое пламя. – Этим владеют все полукровки. На пересечении границы мы обязаны предъявлять материю, чтобы нас не спутали с низшими. Когда я был маленьким, это пламя не давало мне покоя. – Скэриэл как заворожённый смотрел на собственный огонёк. Я тут же вспомнил, с каким лихорадочным взглядом он рассказывал про Александра Македонского или Артюра Рембо – сейчас он так же увлечённо говорил о тёмной материи. – Если представить тёмную материю как навык, способность, разве нельзя её развить? – эмоционально продолжил он. – Это как с рисованием. Низшие будто рождённые без рук, они заведомо не могут взять в руку кисточку и что-то нарисовать, и этим им забивают голову с пелёнок. «У тебя нет тёмной материи, не пытайся, ты создан беспомощным». Но что, если… – Он сосредоточенно посмотрел на меня. – Что, если отбросить эти рамки? Ты знаешь, были художники без рук. Всему можно научиться. Та же история и с полукровками. Нас учили, что наш максимум – создать пламя. И единственное практическое применение этого тёмного пламени – проверка статуса на границе. А что, если не слушать никого и улучшать то, что дала тебе природа?

– Ты думаешь, что каждый низший или полукровка может добиться уровня чистокровного? – ошарашенно спросил я.

– Я не могу отвечать за каждого. Но теоретически это возможно.

– Это может перевернуть весь наш мир…

– Поэтому я не говорю об этом на каждом шагу. Не уверен, что могу взять ответственность за чужие жизни, если все узнают о том, что полукровка по силе не уступает чистокровному.

– Создавать фигуры из тёмной материи – талант…

– Я бы не назвал эту силу талантом, – резко произнёс Скэриэл. – В моём случае это была упорная работа сутки напролёт.

– Со скольких лет?

– Сейчас уже и не вспомню. – Скэриэл зачесал пятернёй волосы. – Но с детства.

– Ты боялся мне рассказать?

– Мы с тобой почти не обсуждали тёмную материю. Я помню, как в прошлом году перед летними экзаменами ты был зол и говорил, что ненавидишь эту силу. Я решил, что лучше не поднимать эту тему.

– Ну отлично, теперь, оказывается, из-за моих никчёмных способностей ты всё это время молчал, – раздражённо бросил я и затих.

Прошлый год был действительно тяжёлым. Я постоянно возвращался к мыслям о маме и в скором времени потерял интерес к учёбе. Мои оценки скатились на самое дно, но я не проявлял должного усердия, чтобы их как-то исправить, как бывало раньше. Неожиданно я вспомнил, что отец в то время меня почти не трогал, если не считать того, что внезапно на пороге дома то и дело появлялись репетиторы.

Мой характер в тот год оставлял желать лучшего. Я срывался на всех, истерил, обвинял отца за спиной, перестал разговаривать с Габриэллой и хамил прислуге. Тогда много доставалось и Скэриэлу.

– Я молчал с детства, ты тут ни при чём.

– Что ты планируешь делать дальше? Так и оставишь всё в секрете? С твоими способностями тебе нужно было учиться в лицее. Или сразу поступать в Академию Святых и Великих.

– Не знаю. Пока оставлю всё как есть.

– Не хочешь… – Я неуверенно продолжил: – Потренироваться вместе?

– С тёмной материей?

– Да… У меня скоро зимние экзамены. Можешь помочь? Люмьер предложил помощь, но мне с ним неловко.

– Конечно, – Скэриэл широко улыбнулся. – В любое время.