Ремонт человеков - [7]

Очки, мне нужны очки, эти мне не нравятся, оправа какая–то дурацкая, а эти синие, мне не нужны ни синие, ни розовые, ни зеленые, мне нужны обычные темные очки, сквозь которые не видно, что у тебя заплаканные глаза, красивые очки, на которые приятно посмотреть и которые приятно взять в руки. К примеру, вот эти… Хотя они дорогие, у меня не хватит, как не хватит на эти, хотя эти мне нравятся меньше…

Если я куплю очки, то по дороге домой зайду в парикмахерскую. Если там есть мой мастер, то я подстригусь. Коротко, под мальчика. Надену очку и приду домой. И буду думать, что мне делать дальше. Чтобы он меня не убил. Чтобы я осталась жива. Чтобы я могла жить очень долго и смотреть, как я толстею и как моя грудь становится все уродливей и уродливей. Я должна думать о чем–то другом, но о том я думать себе не позволяю. Лучше примерить еще вот эти очки, они аккуратненькие такие и даже красивые. Скорее, симпатичные, но мне нравятся. И не очень дорогие. Если я выскребу все, что есть в сумочке, то должно хватить, хотя у меня останется один проездной. Я выйду на улицу в новых очках и пойду на автобус. И я смогу заплакать, если захочу. Купить — не купить? Купить — не купить? Не знаю, я еще подумаю, хотя мне они нравятся, я не нравлюсь сегодня себе сама, мне не нравится то, что происходит, но они мне нравятся, в них я лучше, только надо будет зайти и подстричься, хотя — на что?

У меня ведь ничего не останется, а покупать эти очки и не стричься — это безумие. Лучше просто подстричься, потому что что–то мне все равно надо сделать. Или купить очки или подстричься, или купить очки или подстричься, лучше и то, и другое, но денег у меня нет. На все. Только на одно. Или купить очки, или подстричься, или купить очки, или подстричься… Или купить очки — или подстричься… Купить очки… Подстричься…

Я покупаю очки и сразу же надеваю их на себя. Подстригусь завтра. Или послезавтра — возьму у него денег и подстригусь. Если, конечно, до того времени он меня не убьет!

3

Мне никогда не забыть тот день.

Мне никогда не забыть этот день.

Я всегда была романтичной особой.

Я когда–то была романтичной особой.

У меня был брат.

У меня есть брат.

Это начало истории.

На самом деле я стою сейчас на автобусной остановке. В новых темных очках. И я плачу. Этого никто не видит, это не чувствую даже я сама. Но я плачу и стою на автобусной остановке.

Женщина в плаще и с сумочкой на плече. С сумочкой на плече в темных очках. Купленных на последние деньги. На самые последние деньги.

На женщину смотрит мужчина, который стоит возле киоска с сигаретами и прочей дребеденью. Если есть женщина, то всегда найдется мужчина, который на нее смотрит. Он смотрит на меня и я чувствую, как во мне, где–то в самой глубине, не в желудке, а еще ниже, начинает тихонечко ворочаться ярость. Мне не надо, чтобы он на меня смотрел, мне очень плохо, поэтому я и купила темные очки. Этот тип смотрит на меня и как–то странно улыбается. Сейчас, поди, он еще подойдет ко мне и начнет нести всякую чушь. Ахинею. Мол, здрасьте. Мол, вы очень даже ничего. Мол, как у вас со временем. Мол, не хотите ли вы…

Не хочу, но он и не подходит. Он все так же стоит и курит возле киоска с сигаретами и прочей дребеденью. Автобуса нет, опять поднимается ветер. Мне никогда не забыть тот день. Мне никогда не забыть этот день. Я всегда была романтичной особой. Я когда–то была романтичной особой. У меня был брат. У меня есть брат.

Брат.

Был брат.

Автобуса все нет. Начинает накрапывать дождь.

Дождь шел всю ночь, к утру он закончился.

Дождь закончился и поднялся ветер. Резкий, холодный, неприятный. Меня обрызгала какая–то машина — капли из лужи попали даже на лицо, пришлось воспользоваться чужим туалетом.

Я стою и плачу, но слез никто не видит, потому что их нет. Просто я чувствую, что я плачу за своими новыми темными очками, а мужчина стоит и смотрит на меня, они смотрят на меня всю жизнь, я ненавижу то, как они смотрят, по крайней мере. если я плачу в этот момент.

Когда я плачу, то на меня не надо смотреть.

Показался автобус, но я не могу прочитать номер. Мне плохо видно — серое, тусклое, низкое небо, накрапывает дождь, на мне темные очки, и я не могу прочитать номер.

Автобус подкатил к остановке, не мой, мне нужен маршрут на две единицы больше.

Мужчина бросил сигарету и решительно пошел в мою сторону.

Я стою у самого автобуса.

— Извините, — говорит мужчина и проскальзывает мимо меня. Тенью в шляпе и с портфелем. Дурацкий мужчина, в дурацкой шляпе и с дурацким портфелем. Хотя и кожаным, хорошей, между прочим, кожи. Светло–кофейного оттенка. С таким портфелем надо ездить не в автобусе, хотя он и в шляпе.

Автобус отходит и я смотрю, как он удаляется вверх по улице.

Мне никогда не забыть тот день.

Мне никогда не забыть этот день.

Мне хочется закурить и я лезу в сумочку. Лежит пачка, в пачке три сигареты. И зажигалка тоже лежит. Я отхожу к киоску и закуриваю, хотя не могу припомнить, когда в последний раз я курила на улице. Вообще–то, я до сих пор стесняюсь курить на людях. Если только — немного выпью. Много я никогда не пью. Я не люблю это состояние — когда голова чумная, а у меня она всегда чумная после того, как я немного выпью. Даже немного. И еще — я сразу же очень хочу спать. Поэтому я начинаю курить, сигарету за сигаретой, а наутро болит голова и лицо становится серым.