Реликт. Пояс Скорби - [64]

Одним из достоинств этого имперского истребителя, был относительно большой срок автономности. Машина могла проделать путь в полторы сотни миллионов километров без дозаправки топлива-геля. Стандартного стержня реактору хватало на пятнадцать часов непрерывного боя или на двадцать суток полета. Запас боеприпасов  - сменных линз для четырех курсовых лазерных излучателей - позволял пилоту не задумываться об экономии, а бронирование основных узлов – о собственной безопасности. Это была бы мечта, а не платформа, если бы не скорость.

Конечно, полторы тысячи метров за секунду никаким фрегатам и не снилась. Моя «Буся» и то легко могла оторваться от его преследования. Но существовали ведь еще и легкие типы пустотных платформ, среди которых попадались модели, вроде умматарских «Секир», с совершенно запредельными скоростными параметрами – до трех тысяч метров за секунду!

Еще, будь моя воля, я поменял бы та любимые рабовладельцами лазеры на гибридные бластеры. Пусть запас снарядов к этим пушкам занимает гораздо больший объем, чем скромные кассеты с линзами, зато они не зависят от накопленного заряда в конденсаторах. У тебя либо есть чем стрелять, либо нет. А не так, что – сейчас нет, но вот через пяток секунд, я ка-а-ак вдарю! Ты поди снова догони свою цель, опять поймай в прицел, и тогда уже бей...

Ну что вам сказать? За прошедшие века техника шагнула вперед неизмеримо далеко! Скорость – ладно. Ее в космосе как-то не ощущаешь. Это не атмосферный аппарат, где на четырех махах водяная пыль облаков начинает звенеть о фонарь, словно льдинки. В космосе расстояния огромны, а пространства бесконечны. Бой на дистанции километров в двадцать – тридцать в порядке вещей. А ближе пяти вообще нет смысла приближаться – маневренность судна противника не даст ни единого шанса на успешное прицеливание. Во всяком случае, так утверждают базы знаний, которые я, с некоторых пор, воспринимаю скорее как рекомендации, чем как руководство к действию.

Там, дома, черт знает как давно, удалось полетать на различных аппаратах. Штурмовиках, истребителях, даже на паре моделей импортного производства. На старых, проверенных временем и огненными небесами. На новых, и совсем новых – олицетворяющих собой торжество российской науки и изобретательности. Но если бы пустотные платформы, даже та же безнадежно устаревшая «Литургия», могла входить в плотные слои атмосферы, пол дюжины этих древних по местным меркам раритетов смогли бы разнести в пух и прах все Военно-Космические Силы Российской Федерации. Быстро, качественно и абсолютно для себя безопасно. Обидно конечно было это осознавать, но в искусстве убивать туземцы достигли практически совершенства.

А еще полет на истребителе доставлял наслаждение. Мой Бог, эта суровая машина позволяла все, что я только смог выдумать. Любые маневры, кульбиты и фигуры пилотажа. Вплоть до полетов дюзами вперед или практически полной остановки на всем ходу.

Знаете, зачем малым пустотным платформам внешний корпус? Почему тот же фрегат или крейсер зачастую это простой набор каких-то секций, соединенных решетками силовых ферм, а истребитель – всегда нечто обтекаемое, приглаженное и приплюснутое? Все дело в том, что системы малышей рассчитаны выдерживать чудовищные перегрузки. Пилот в кокпите защищен от смертельно-опасной инерции локальным компенсатором изменяющегося вектора гравитации, гравикомпенсатором, а машина – умным гелеобразным составом, заполняющим все пустоты внутри корпуса.

Это была любовь с первого взгляда. С первого рывка в пустоту, первого залпа в осколок какого-то мертвого судна, первого боевого разворота и первого противоракетного маневра. И уже после первого вылета я решил непременно обзавестись еще парой-тройкой «Литургий». В конце концов, не зря же я учил инженерные базы! Неужели у меня мозгов бы не хватило  поменять вооружение на понравившемся кораблике?

Возможности дронов были скромнее. Все три... гм... ограниченно разумных машины когда-то были обычными легкими окситанскими «Валькириями-4». Колобок, конечно, здорово улучшил базовые модели, но все-таки от ограничений, заложенных в них при изготовлении, избавиться так и не сумел. Техноразумные, вместе с зачатками разума, получили по две пары манипуляторов, и могли теперь сами заботиться о смене топливных стержней реактора и кассет с боеприпасом. А вот отправиться в дебри Пояса, найти нужное, и вернуться на базу для них уже было недоступно.

Базовые установки компьютера дрона требовали устойчивый канал управляющей связи. Тот вирус, которым Виллар заразил робототехнику в одной из систем Окситанской Федерации, устранял этот недостаток, подменяя его стремлением к индивидуальной свободе и даруя тем самым определенную инициативу. Чем это кончилось, я уже рассказывал – объединившиеся в Орду дроны попросту бросили создателя на произвол Судьбы в этом звездном тупике. С теми машинами, что Колобок изменил для собственных нужд, он такой ошибки больше не совершал. «Валькирии» в какой-то мере могли самостоятельно принимать решения, им не требовались «подсказки» оператора для разделения своих от чужих, выбора враждебной цели и разрешение на открытии огня. Но само наличие «поводка» было все еще необходимо.