Реликт - [16]

— Не нравятся, — согласился Келд. — Но здесь другой случай, убить его я не отказался бы и без денег.

— Почему? — спросил Агнус, но тут же немного подумал и рассмеялся странным каркающим смехом, в котором злорадство перемешивалось с сочувствием. — Как я мог этого не понять? Ты ведь тоже… Откуда ещё эта учёная тварь могла взять детей для своих мерзких опытов, как не на невольничьем рынке, ты тоже помнишь кандалы и кнут, помнишь, как был товаром. Так ведь?

Келд не стал отвечать, это было давно, настолько давно, что следовало забыть. Но он не забывал. За свою необычайно долгую жизнь он забыл больше, чем иной человек способен запомнить, но за эти воспоминания держался крепко. Забыть это означало забыть своё имя и вообще перестать быть собой.

— Как бы то ни было, а свою работу ты сделал, — продолжил Ангус, утерев слёзы. — Я тебя нанял, договорились о конкретной сумме, ты выполнил свою часть сделки, я выполняю свою.

На стол легли два увесистых мешка с монетами. Деньги у Келда были, за сотни прожитых лет он скопил немало, в разных местах мира лежали тайники с золотом, серебром и драгоценными камнями. Его тайники и его братьев, которым они не пригодились и не смогли спасти от смерти и того, что хуже смерти. Тем не менее, плату у заказчика он взял, отказываться было не с руки, а то, что есть, пусть полежит ещё, страховка на будущее, на самый крайний случай.

Уже на выходе, когда вежливая служанка широко распахнула калитку, Келд вдруг пошатнулся и скрипнул зубами. Было от чего. Поле зрения по краям заволокло розовым туманом. Он знал, что это такое, слишком хорошо знал. Предвестник. Приближается приступ, а ведь ещё рано. Трёх месяцев не прошло. Обычно перерывы между приступами были до восьми месяцев, а иногда и до года.

Выждав, пока туман рассеется, он вежливо попрощался с прислугой и шагнул на улицу. Предвестник — это ещё не сам приступ, таких будет ещё три или четыре. А до самого приступа в запасе неделя, возможно, дней десять. В самый раз, чтобы раздобыть лекарство.

Лекарство у него было, всего одна порция, но и это немало. Ещё полгода спокойной жизни. За эти полгода необходимо найти новую порцию, иначе… О том, что произойдёт если он не найдёт лекарство, думать не хотелось. Четверо его братьев умерли именно потому, что не смогли найти эликсир. Без своевременного приёма они впадали в неконтролируемую ярость, уничтожали всех, кто был рядом, но на этом не успокаивались и начинали наносить повреждения себе самим. Тот самый поводок, что придумал для них создатель.

Последнего Келд попытался спасти. Успел вовремя связать его, да не просто связать, а примотать толстыми канатами и ремнями к дубовой колоде, да так, чтобы он и пальцами шевелить не мог. Ярость не находила выхода, а потому его брат, впавший в безумие, только тихо подвывал, изредка разражаясь громкими криками. Эликсир был найден, но столь желанная доза пропала даром. Было слишком поздно, мозг больного не выдержал нагрузок, полный сил воин навсегда превратился в овощ с трясущейся головой. Помочь ему было невозможно, а потому Келд, любивший своего брата, не мог позволить ему так страдать. Он убил его и похоронил. А сам после этого всегда старался запасаться лекарством впрок.

На местном постоялом дворе для него придержали комнату, вот и сейчас, вернувшись после долгой отлучки, Келд поднялся к себе в номер, попутно попросив хозяина принести туда дополнительный светильник. Тот вопросов задавать не стал, уже через пять минут в номере стало гораздо светлее.

Дождавшись, пока хозяин уйдёт, Келд поставил на стол небольшой стеклянный пузырёк, пробка которого была запаяна оловом. В пузырьке этом содержалась прозрачная жидкость, занимавшая примерно треть объёма. «Эликсир Самуэля», так его и называли. Именно их создатель, Синерукий Самуэль придумал такое зелье, он справедливо полагал, что подросшие подопытные могут перестать ему подчиняться, а потому позаботился об их зависимости. Зелье долгое время было его личной монополией, никто в мире больше не знал его рецепта (а помимо рецепта следовало знать и способ изготовления, а также обладать достаточной квалификацией алхимика), исходя из этого, все восемь должны были умереть одновременно с ним, поскольку себя вечной жизнью создатель не обеспечил.

Однако, после его смерти секрет эликсира не умер, более того, алхимики научились его готовить ещё до того, как умер автор. Причины тому могли быть разными. По одной версии (которую они сами, Келд и его братья, дружно подвергали сомнению) Самуэль, чуя близкую смерть, передал секрет другим алхимикам, чтобы его дети продолжали жить. По другой же, кто-то из других мастеров просто смог заполучить образец и сделать анализ, а уже потом изготовить зелье самостоятельно.

Так или иначе, а зелье оказалось ценным, врачи и алхимики быстро выяснили, что этим же эликсиром можно было лечить почти все формы сумасшествия, даже безнадёжные. Не лечить, конечно, но снимать симптомы. Любого буйного психа можно было привести в чувство, а какая-нибудь семья аристократов вполне могла раскошелиться на дорогое лекарство, чтобы вернуть к жизни впавшего в маразм дедушку, который единственный знал, где находятся фамильные сокровища. Дедушка, впрочем, едва очнувшись, мог просто рассмеяться в лицо наследникам и заявить, что никаких сокровищ в помине нет, что он проиграл их в кости или спустил на вино и шлюх. Но это уже мелочи.