Религия для атеистов - [9]

С другой стороны, когда мы сами причиняем кому-то боль и не хотим извиниться, очень возможно, что такие действия приводят к невыносимому чувству вины. Мы можем очень сожалеть о содеянном, но быть не в силах заставить себя попросить прощения. Мы избегаем наших жертв и проявляем по отношению к ним недопустимую грубость не потому, что нас не волнует содеянное, а потому, что мы недовольны собой. Таким образом, наши жертвы страдают не только от первоначальной обиды, но и от последующей холодности, с которой мы начинаем к ним относиться из-за того, что нас мучает совесть.

3

Все это помогает поправить День искупления. Период, когда право человека на ошибку признается истиной, облегчает признание в ней тем, кто ошибся. Гораздо проще покаяться в содеянном, когда высший авторитет говорит нам, что все мы можем ошибаться, но нас, как и детей, можно простить.

День искупления – огромное очищение души, и остается только пожалеть, что в году он только один. Секулярный мир без ущерба для себя мог бы приспособить для своих нужд аналог Дня искупления и начинать с него каждый квартал.

в) Наша ненависть к общности

1

Наивно предполагать, что мы не можем создавать крепкие общности всего лишь по одной причине – стесняемся поздороваться с другими. Часть нашей социальной отчужденности берет начало в тех гранях человеческой натуры, которые не заинтересованы в общественных ценностях, тех сторонах нашего характера, которым скучна или отвратительна верность, самопожертвование, сочувствие, а куда больше по нраву нарциссизм, зависть, злоба, половая распущенность и неспровоцированная агрессия.

Религия прекрасно осведомлена об этих тенденциях и признает: если общности хотят существовать нормально, им необходимо на это воздействовать, но не просто подавлять, а искусно очищаться и избавляться от них. Религия предлагает набор ритуалов, многие из которых на первый взгляд кажутся странными, но их цель – безопасным образом избавить нас от злобного, разрушительного, нигилистического в нашей натуре. Эти ритуалы, разумеется, не афишируют свое назначение, потому что в этом случае многие потенциальные участники в ужасе разбегутся, но их продолжительное существование и популярность доказывают, что они способствуют достижению чего-то важного.

Первые общественные ритуалы эффективно находили золотую середину между потребностями индивидуума и группы в целом. Если позволить нашим импульсам свободно себя проявлять, они неизбежно разрушат наше общество. Если же жестко их подавлять, под угрозу будет поставлена психика индивидуумов. Ритуал, таким образом, примиряет индивидуума и коллектив. Это контролируемое и зачастую эстетически трогательное очищение. Ритуал определяет пространство, в котором наши эгоцентрические желания на какое-то время получат волю ради долгосрочной гармонии и гарантированного выживания общности.

2

Мы видим, как это работает в иудейских ритуалах, связанных со смертью члена семьи. Существует опасность, что скорбящий будет так сокрушен горем, что прекратит выполнять свои обязанности по отношению к общности. Последнему по этой причине выдана инструкция, с одной стороны, разрешать скорбящему выражать свое горе, но при этом усиленно на него воздействовать, чтобы со временем он вернулся к нормальной жизни.

Семь дней шивы, которые следуют за смертью, разрешается без ограничений выражать свои чувства, далее наступает период, с 8-го по 30-й день, большей сдержанности (шлошим), в который скорбящий освобождается от многих групповых обязанностей, а затем более продолжительный период до года (шнейм асар чодош), когда усопший поминается в молитвах во время служб в синагоге. В конце года, после установки памятника (мацевы), молитвы, еще одной службы и домашних поминок, скорбящий должен полностью вернуться к нормальной жизни и выполнять все обязанности, возлагаемые на него обществом.

3

За исключением похорон, большинство коллективных религиозных ритуалов отличает ярко выраженное веселье. Они проходят в залах с горами еды на столе, танцами, обменом подарками, тостами и в атмосфере легкомыслия. Но под радостью зачастую прячется и грусть людей, которые находятся в центре событий, потому что они отдают что-то такое, чем выделялись в общности. Ритуал, по правде говоря, это форма компенсации, трансформационный момент, когда изменение должно быть переварено и подслащено.

Трудно бывать на большинстве свадеб, не осознав, что эти празднества на каком-то уровне отмечают печаль, кончину сексуальной свободы и индивидуального любопытства ради детей и сексуальной стабильности, а компенсацией от общности служат подарки и речи.

Иудейская церемония бар-мицва – еще один внешне веселый ритуал, который призван снизить внутреннее напряжение. Хотя очевидно, что связан он с празднованием момента, когда еврейский юноша становится взрослым, он во многом сосредоточен на том, чтобы примирить родителей с тем, что их сын стал взрослым. Родителям трудно смириться, что под периодом воспитания, начавшимся с рождения, подводится черта и – особенно это касается отца – скоро им самим придется бороться с угасанием, завистью и негодованием, потому что новое поколение уже стоит с ними наравне и скоро их превзойдет. В день церемонии отца и мать сердечно поздравляют с достижениями их ребенка, но при этом мягко побуждают позволить ему идти своим путем.