Религии современности. История и вера - [32]

Христианство дает различные ответы на эти вызовы, обусловленные развитием современных научных знаний. Одни, как, например, протестантские «фундаменталисты» в США, просто отрицают, игнорируют эти научные открытия, считают их не более чем гипотезами и готовы даже настаивать на библейской версии происхождения человека как непосредственного творения Бога (креационизм). Другие направления в христианстве готовы смириться и принять очевидные истины, связанные с открытиями естествознания, но реагируют на это попытками утверждения в общих чертах Божьей воли и того, что человек всем сущим обязан Богу, в то время как конкретные пути и формы воплощения этой воли они готовы передать в компетенцию естественных наук. Дела Бога всё меньше конкретизируются, а сама религиозность ограничивается проявлением в экстремальных ситуациях, например, при неизлечимой болезни и смерти. Соответственно, теряют прямой смысл и непосредственное значение традиционные легенды о чудесах, сотворенных Иисусом, о том, что он был рожден непорочной Девой, о пустой могиле, оставленной после его вознесения на небо и т. п. Всё это, естественно, подвергается сомнению и оспаривается. Сама Библия подвергается историко-критическому анализу на основе данных исторической науки и археологии. Образ мысли авторов Священного писания, как и любые другие древние тексты, подвергается историческому и литературному анализу, и речь уже не идет о том, чтобы рассматривать эти тексты как божественное откровение.

И если можно сказать, что спор между вероучением и наукой в значительной мере исчерпан, ибо теология остается в сфере истин и знаний, не доступных эмпирическому измерению и логическому научному доказательству, то дискуссии в области этики и морали идут еще полным ходом. Они касаются, например, христианского отношения к психоанализу Фрейда, вопросов генной инженерии, экологических дебатов, индустрии вооружений, сферы человеческой сексуальности и т. д. Кажется, политика, экономика, техника, наука и культура ищут новые масштабы, которым уже не могут отвечать, во всяком случае — убедительно, прежде используемые и пригодные моральные постулаты христиане-кого вероучения. Постоянно всплывают всё новые вопросы, время всё настойчивее требует ответа на них, и кажется, до сих пор не удалось наметить те общие границы христианской ориентации, внутри которых верующим было бы легче и проще найти свой личный, индивидуальный ответ на эти вопросы.

Перед лицом таких глобальных проблем, представляющих угрозу для будущего Земли и всего человечества, как сокращение или исчерпание всех используемых ресурсов, изменение климата, перенаселение, а также массовое обнищание и социальная справедливость, христианские церкви, как видно, не в состоянии найти и предложить какие-либо конкретные решения. Между прочим, поэтому литература и искусство в большинстве так называемых христианских стран занимаются теперь не христианскими, а общечеловеческими проблемами. Наиболее яркие тому примеры — Германия и Франция: христианская традиция здесь практически обрывается, знания прежней христианской культуры сходят на нет, и нынешняя молодежь этих стран едва ли окажется способной понимать «старую» литературу, музыку, искусство, ибо их тематический арсенал ей практически уже недоступен[53].

Быстро развивающаяся глобальная информационная сеть воочию ежедневно и ежечасно убеждает христиан в том, что они живут на этой земле — в глобальном, и что еще важнее, в региональном масштабе — вместе с людьми, которые отнюдь не разделяют их веру. Становится очевидным, что всё то, что христиане считают истинным и святым, — это дело убеждения лишь одной, пусть и довольно многочисленной группы людей, рядом с которой существуют другие группы со своими представлениями об истинном и святом. И любая претензия на истину внутри своей группы, даже если не встречает сопротивления её членов, еще ничего не значит для других групп, а потому не может считаться объективно значимой и правильной.

Средневековая философия решала эту проблему, считая правильным (соответствующим объективной истине) то, что подлежало системе логических доказательств, позволявших согласовать действительность с представлением о ней. Люди верили, что таким образом они следует логике творений божественного духа. Сегодня разрушено былое недоверие к разуму. Современная философия не считает более логическое доказательство достаточным для установления истины. Поэтому христианскую теологию она рассматривает как часть средневековой философии и не принимает её всерьез. Уступая поле боя философии, теология более, чем когда-либо прежде, принимает сегодня во внимание достижения эмпирических социальных наук, пытаясь с ними вести спор об обществе и человеке. Наряду с этим спором на эмпирическом уровне христианство ведет и свою теоретическую дискуссию с другими формами веры и жизни (религиями), что следует иметь в виду.

Дискуссия с другими религиями, которую снова называют «межрелигиозным диалогом», а также «теологией религий», преследует тройную цель: во-первых, перед лицом религиозного плюрализма она отстаивает преимущества собственного, христианского вероучения; во-вторых, она намечает и ищет пути совместных с другими религиями действий, направленных на достижение справедливости, согласия и мира между людьми, и тем самым религия способствует не раздору и войнам, как это часто случалось в ходе истории, а лучшему взаимопониманию между людьми и установлению политического мира и социальной справедливости. Наконец, учитывая реальное сосуществование разных религий в мире, христианская церковь рассчитывает на то, чтобы в ходе этого диалога убедить себя и других в том, что те, кто не являются христианами, — а это большая часть современного и будущего человечества, — не брошены Богом, но имеют шанс на спасение, если в рамках своих религий они способствуют добру и мешают злу, ибо сказано в писании: «Придите, благословенные Отца моего, наследуйте царство, уготованное вам от создания мира» (Евангелие от Матфея, 25, 34).