Религии Австралии - [37]
В этих преданиях важно то, что мифологические женщины приняли последствия кражи, т. е. переход магически-религиозных сил из их рук в руки мужчин. В некоторых случаях сохранение мистического знания намеренно сообщается Прародительницей в снах. Таким был способ передачи от сестер Ваувалак предкам Вонгар: они научили их всем тайным танцам и песням, пока те были в глубоком сне. Они сказали им: «Мы даем вам этот сон, чтобы вы могли запомнить эти важные вещи».[266]
Схожие мифы, рассказывающие о том, как женщины владели ритуальными предметами и культовыми сценариями, можно найти и в других местах, в особенности в Меланезии и Южной Америке.[267] Как и следовало ожидать, психологи, изучающие содержание понятий, уделяли значительное внимание таким мифологическим традициям. Некоторые авторы считали даже, что эти мифы зеркально отражают первобытную ситуацию, бывшую некогда всемирной. Перед историками религий встает другая проблема. Первое, что нужно рассмотреть, — природа тайных объектов и ритуалов, которые, как говорят, первоначально принадлежали женщинам: это «тотемические» эмблемы (типа ранга), трещотки (гуделки), маски (в Южной Америке), церемониальные песни и танцы, относящиеся к сексуальности и плодородию, или ритуальные операции (обрезание), которые, как заявляют, были открыты, усовершенствованы или предложены мужчинам женщинами. Все эти священные объекты и тайные ритуалы имеют что-то общее: это могущественные, так или иначе «магические», инструменты, поскольку они могут вбирать в себя или представлять сверхъестественные силы (например, гуделки) или, точнее, они могут добиваться воплощения таких сверхъестественных сил (например, маски). Они все связаны с божественными явлениями жизни (epiphanies) (кровь, секс, плодородие) или с «силами», идущими от них. Однако считается, что ни одна важная религиозная доктрина — и никакие важные космогонические мифы — не были открыты женщинами и не были первоначально их собственностью. В общем эти предания говорят нам, что в какое-то время в прошлом мужчины украли или получили от женщин ряд могущественных символов и что этот инцидент отметил радикальное изменение в обоих полах: мужчины, занимавшие подчиненную позицию, стали хозяевами.
Но, судя по австралийским мифам, эта радикальная трансформация была искренно принята женщинами. Мы должны помнить также, что тема воровства ограничивается культами фертильности Арнемленда. Другими словами, эти мифы говорят нам, что мужчины стали проводить тайные женские церемонии после кражи — или получения — священных объектов или ритуальных сценариев. Но, как мы уже заметили, культы фертильности Арнемленда — результат сравнительно недавних влияний из Меланезии. То есть мифический мотив «это принадлежит нам, женщинам» отражает «исторические изменения», а не «первобытную» ситуацию. Точно так же никакого вывода нельзя сделать из мифов, которые провозглашают роль женщин в открытии или совершенствовании обрезания, и это по той простой причине, что в Австралии эта операция — «сравнительно недавний обычай, который распространился с северо-запада»,[268] т. е. из той же меланезийской зоны влияния, из которой распространились культы плодородия. Следовательно, никакой общей теории «происхождения» и первоначального значения и функции обрезания нельзя основывать на австралийских свидетельствах.
Тем не менее некоторые из этих мифов указывают на процесс, который действительно имел место и значительно изменил австралийские религии. Предания аранда, например, выражают достаточно ясно признание более мощной сакральности женщин в мифические времена. Это значит, что раньше было более сильное религиозное сотрудничество между двумя полами. Вероятно, избыточная секретность большинства мужских религиозных церемоний не соответствует первоначальной ситуации, но представляет более позднее развитие. Мы уже заметили тенденцию австралийского сценария инициации становиться тайным обществом типа Mannerbund (мужского союза). В этом случае связанные с ней мифы раскрывают потерю женщинами их прежней религиозной «власти». Что касается мифологии «это принадлежит нам, женщинам», то она бесспорно представляет характерный эпизод священной истории северной Австралии, но его основные элементы нужно искать за пределами региона. Они отражают драматическое влияние, оказанное включением сексуальных и фертильных обычаев в раннюю религиозную систему. Почти все ритуальные сценарии, зависимые от этого мифа, подчеркивают довольно двойственное отношение к женщинам и женским тайнам. Это может быть последствием драматических новшеств, привнесенных меланезийским влиянием. Но, с другой стороны, нельзя забывать, что задолго до всех этих более или менее поздних инноваций всегда существовала напряженность между двумя типами сакральности, мужской и женской, взаимная зависть и ревность к тайнам другого пола, которая объясняет, почему так много женских магических символов и предметов было присвоено шаманами и знахарями, и наоборот.
