Реквием - [26]

Уилл стоял на крепостном валу, заслонив глаза от весеннего солнца. Оно блестело на влажных крышах домов, которые, теснясь, спускались по склону холма в сторону аббатства Холируд, смутно вырисовывающегося на фоне могучей скалистой горы. Порывистый ветер поднимал в воздух пыль и солому.

— Сэр Уильям!

Уилл повернулся, придерживая капюшон плаща. Ветер все время норовил сорвать его с головы. К нему направлялся Дэвид с отцом.

— Зови меня просто Уильям. Я теперь больше не рыцарь.

Племянник расплылся в улыбке.

— Для меня вы всегда будете рыцарем, командором тамплиеров, хотя и не носите мантию.

— Вы хотели меня видеть? — Дункан положил руку на плечо сына.

— Да, Дункан. Прошло уже три недели, и ничего. Неужели я напрасно день и ночь гнал сюда коня?

Выражение лица Дункана не изменилось.

— Я говорил вам, что надо ждать возвращения моего лорда.

— А что же шериф? Констебль?[6] Английское войско собирается в Ньюкасле. К Пасхе Эдуард намерен быть в Берике. До нее осталось меньше месяца.

— В замке достаточно воинов, склады забиты запасами. Городские укрепления проверены и где надо поправлены. Донесения об этом приходят со всего королевства. У них нет времени на разговоры с вами.

— Даже если речь идет о спасении королевства?

Дункан молчал.

— Но вы сами мне верите?

— При чем тут я? — холодно осведомился Дункан. — О правдивости и точности ваших сведений судить будут высокие лица. А я выполню свое обещание. Как только сэр Патрик вернется, вы с ним встретитесь.

— И что мне тем временем делать?

— Ждать.

Сдерживая злость, Уилл смотрел вслед Дункану, который направился прочь, увлекая за собой Дэвида, явно желавшего задержаться. Подозрительность этого человека понять было можно. Уилл — чужак, хоть и брат жены, многие годы не подававший о себе вестей, а тут вдруг непонятно откуда явившийся и что-то настойчиво требовавший. А что, если его подослали англичане? Даже понимая это, Уилл все равно расстраивался. Он привык, чтобы его уважали, даже боялись. Он командовал войском, вел переговоры с монархами, а ныне стал никем. Стоило лишь снять мантию. И что теперь? Отправляться искать родню — Кемпбеллов, живущих где-то далеко на Западе, которых его дед покинул много лет назад?

Уилл отрешенно смотрел, как в сторону порта Ли из устья реки вышли четыре корабля. Черная вода поблескивала золотом в тех местах, где ее освещало прорывающееся сквозь густые облака солнце. Эта земля казалась нетронутой, почти девственной. От нее исходила странная энергия, как будто она дремала, погруженная в раздумья, не показывая до поры до времени свою необъятную силу, на которую намекали неприступные крепости, построенные шотландцами на огромных отвесных скалах. Да взять хотя бы этот замок и город внизу — разве они не стоят здесь наперекор природе?

Однажды отец приводил его в этот замок с делегацией тамплиеров из Балантродоха, которые вели переговоры с королем Александром III, кажется, относительно платы за аренду земель. Но он почти ничего не помнил.

Ощутив сзади какое-то движение, Уилл оглянулся и увидел Дэвида.

— Ты, я вижу, славный охотник. Подкрадываешься бесшумно, как лиса.

Дэвид встал рядом.

— Мой отец… — Он замялся. — Пройдет время, и он к вам привыкнет, перестанет осторожничать.

Несколько минут они молча смотрели на устье реки.

— Вы так интересно рассказываете об Акре. Я никогда не устану слушать. Особенно мне запомнилось, как вы спасли великого магистра.

Уилл улыбнулся:

— Давние дела, очень давние.

У них это уже почти вошло в обыкновение. Он рассказывал Дэвиду о Святой земле, а тот ему о Шотландии. О том, как десять лет назад король Александр упал с коня и сломал шею. А его внучка, Норвежская Дева, вскоре тоже умерла. Вот тогда-то на Шотландию и свалились беды. Четырнадцать претендентов на опустевший трон грозили ввергнуть страну в пучину гражданской войны, но вмешался Эдуард. На правах родственника: его сестра была замужем за королем Александром. Он взялся быть третейским судьей, определить, у кого из претендентов больше прав, но вскоре потребовал от шотландцев признать его сюзереном. Бароны нехотя согласились в ответ на обещание, что после избрания короля Эдуард откажется ото всех притязаний.

Спустя год преемником Александра выбрали Джона Баллиола, и на время в Шотландии установился мир. Однако Эдуард вовсе не собирался отдавать всю власть в королевстве Баллиолу. Он распорядился все споры шотландцев разбирать в судах Англии и вообще всячески подчеркивал, что король Шотландии всего лишь его вассал. Баллиола однажды даже вызывали в Вестминстер в чем-то оправдываться. Наконец в прошлом году шотландские бароны взбунтовались против этих унижений. Разгневанные наглостью Эдуарда и слабостью Баллиола, они потребовали передать власть совету и отправили послов королю Филиппу просить помощи.

Слушая племянника, Уилл еще раз убеждался в подлости Эдуарда и в правильности своего решения уйти из Темпла, ставшего союзником английского короля.

Его размышления прервали звуки фанфар.

По склону холма к замку двигались кавалькада — богато одетые всадники, развевающиеся знамена.

— Король! — Дэвид схватил Уилла за руку. — Пойдемте к отцу. Скоро вы получите аудиенцию.