Реквием по шестой роте - [29]

На секретном совещании наркодельцов в Кабуле (талибы сегодня — одни из крупнейших монополистов в выращивании опийного мака) представитель Чечни заявил, что уже к осени Чечня будет готова полностью восстановить свои утраченные из-за войны позиции на опийном рынке.

Чечня ведет переговоры о закупке ракет «земля — небо», «стингер». Также Чечню интересуют новейшие противотанковые средства, различные мины, оружие для спецподразделений. По словам Масхадова, Чечня готова тратить на вооружение «каждый второй доллар или рубль. У свободы нет цены…».

Все четче прорисовывается стратегический план Чечни. Основные усилия она направляет сейчас на выход к Каспию и откол от России Дагестана. Кизляр и Хасавюрт названы «зоной жизненных интересов Ичкерии». Среди чеченцев-акинцев, проживающих в Дагестане (около 300 тысяч), ведется активная вербовка агентуры. Организация «отрядов самообороны», подготовка их на территории Чечни к ведению партизанских действий. Чеченские лидеры регулярно встречаются с лидерами Кабардино-Балкарии, ищут контакты с аварцами, кумыками, даргинцами.

Особенно деструктивна сегодня роль в этих процессах Грузии. Не секрет, что после перекрытия пограничниками границы с Азербайджаном и развертыванием «завесы» МВД на дагестанском направлении транзитов оружия и боеприпасов, основная подпитка ими шла через Грузию.

Именно Грузия снабжала в 1996 году боевиков техникой и вооружением. Проверка по номерам и сериям оружия, захваченного у чеченцев, выявила, что львиная доля его (выстрелы к гранатометам, мины, одноразовые гранатометы и т. д.) принадлежали партиям, которые поставлялись Грузии в рамках оборонного союза СНГ.

Расчет Шеварднадзе прост. С ослаблением и уходом с Кавказа России Грузия выдвигается с второстепенных ролей на первые, разделяя с Турцией и Азербайджаном зоны влияния на Кавказе. Более того, поражение России развязывает Грузии руки в силовых акциях по возврату Абхазии и Южной Осетии и ставит Армению в положение «вассала» в силу изоляции Армении мусульманами. В осуществление этого плана Грузия требует от России вывода контингента миротворцев из Абхазии и категорически отказывается развернуть подразделения российских пограничников на границе с Чечней.

Сегодня этой границы попросту не существует ни между Грузией и Чечней, ни между Чечней и Россией.

«Спецы» не жаловались. Профессиональная этика не позволяла им эмоционально оценивать все увиденное. Для них — это только тема работы, информация к размышлению, анализу. Сколько надо развернуть рот и батальонов, сколько выставить блокпостов. Какие дороги перекрыть в первую очередь, какие во вторую. Где границы зон ответственности между дивизиями и полками. Где развернуть базы спецназа. Обычная работа. Все, как всегда. И только бешеный расход сигарет, когда блока LM четверым мужчинам хватало лишь на сутки, указывал на то, какой ценой удавалось им сохранять видимое спокойствие, хладнокровие.

Мы ехали по пустынным дорогам и оживленным магистралям, через деревни и поселки, через мосты и дамбы, и очень часто мои спутники надолго замолкали, как-то по-особому разглядывая пейзажи за окнами машины.

И не спрашивая их ни о чем, я видел то же, что и они. Как безумные видения сумасшедших пророков, просачивалась сквозь туманную мглу кавказской весны совсем иная явь. Перед нашими глазами на пустых поворотах вдруг вставали скелеты разбитых, сожженных колонн. В огнях поселков чудились пожарища, в распаханных полях вдруг являлись воронки, а в грязевых дорожных наносах чудились мертвые тела. Сигареты и какое-то странное табу на разговоры о будущем. Ни разу за эти дни никто не сказал: «Вот закончится все это…».

Никто и не мог такого сказать. Потому что мы знали и видели — все только-только начинается…

Письма мертвого капитана

Мы молча и хмуро выпили. Так же молча каждый зацепил вилкой по куску тушенки из банки. Зажевал обжигающую, перехватывающую дыхание водку.

…Выпить в армии есть неисчислимое количество поводов. Скорее их даже больше, чем необходимо. Но среди всех, пожалуй, только один, которому никогда не рады, который никогда не ждут, — помин по погибшему товарищу.

Сегодня мы поминали капитана.

Капитан был романтиком. Капитан был рыцарем. Капитан был воином. Конечно, он ненавидел войну, и в словах «романтик», «рыцарь», «воин» нет ни единого поросячьего восторга перед страшной работой убивания людей, в чем и состоит сущность войны. Капитан во всем пытался найти духовность, даже на этой страшной, бессмысленной войне он жил по каким-то своим нравственным законам, которые никогда не преступал сам и не позволял этого делать никому вокруг. Война, бой, смерть, страх были для него не больше чем вызовом. Вызовом его вере, его убеждениям, его морали. И в этом огне он выковывал их. Как мальчишка, радуясь удачам, переживая промахи, капитан не замыкался в мире своей роты. Боевого железа, приказов, сводок, рейдов, докладов, построений и всего прочего, что заполняет жизнь офицера на войне «под завязку» до измождения. Война была для капитана еще и возможностью познать совершенно не знакомый ему мир. Он мог часами разговаривать с пленными «чехами» не о том, где их лагерь или сколько гранатометов в отряде, а об истории того или иного аула, или об отличии «горных» тейпов от равнинных.