Реквием по Германии - [26]

Охранник, звавшийся Пепи, поймал пачку и взглянул на этикетку. – Перекури за дверью, хорошо?

– Ладно, – согласился Пепи и вышел.

Беккер довольно кивнул, когда мы втроем уселись вокруг стола, привинченного к желтой кафельной стене.

– Не беспокойтесь, – сказал он доктору Либлю. – Все охранники здесь не гнушаются подачками. Не то что в Штифтсказерне, смею вас уверить. Никого из чертовых янки не подмажешь. Этим ублюдкам ничего не надо, все могут достать сами.

– Вы говорили мне, – напомнил я и достал сигарету.

Либль отрицательно качнул головой, когда я предложил ему одну.

– Они от вашего друга Порошина, – объяснил я, пока Беккер вытягивал для себя сигарету из пачки.

– Стоящий парень, правда?

– Фрау Беккер считает его вашим шефом.

Беккер прикурил сам, дал мне огня и выпустил облачко дыма над моим плечом.

– Вы говорили с Эммой? – спросил он, но в его голосе не прозвучало удивления.

– Если не считать абсолютно для меня не лишних пяти тысяч, то она – самая веская причина, по которой я здесь, – сказал я. – Поговорив с ней, я решил: окажу вам помощь, какую только смогу. Эта женщина убеждена, что ваша карта бита.

– Жестоко ненавидит меня, да?

– Как старую болячку.

– Ну, она права, я полагаю.

Он вздохнул, тряхнул головой и глубоко затянулся. Сигарета догорела и потухла. Какое-то мгновение он пристально смотрел на меня, его налитые кровью глаза ярко поблескивали сквозь пелену дыма. Через несколько секунд он откашлялся и, улыбнувшись, сказал:

– Валяйте, спрашивайте.

– Хорошо. Это вы убили капитана Линдена?

– Бог свидетель, нет. – Он рассмеялся. – Я могу идти, сэр? – горько пошутил он и сделал еще одну отчаянную затяжку. – Вы не верите мне, не так ли, Берни?

– Ваше положение было бы куда лучше, если бы вы лгали. Я вам верю в этом смысле. Но поскольку я разговаривал с вашей подругой...

– Вы видели Тродл? Хорошо. Она прекрасная девушка, не так ли?

– Вы правы, и знаете, на мой взгляд, одному только Богу известно, что она нашла в вас.

– Она любит поболтать со мной после обеда. Именно поэтому ей не верится, что меня заперли здесь – не хватает наших бесед у горящего камина о Витгенштейне. – Улыбка исчезла с его лица; потянувшись через стол, он сжал мой локоть. – Послушайте, вы должны вытащить меня отсюда, Берни. Пять тысяч – это лишь задаток. Докажите мою невиновность, и я утрою гонорар.

– Мы оба знаем: это будет нелегко.

Беккер не понял.

– Деньги не проблема. У меня куча денег. В Герналсе в гараже припаркована машина, в ней тридцать тысяч долларов. Они ваши, только вытащите меня!

Либль недовольно поморщился: его клиент совсем, похоже, утратил деловую хватку.

– Господин Беккер, как ваш адвокат я вынужден возразить. Это не способ...

– Заткнитесь! – взбесился Беккер. – Когда мне понадобится ваш совет, я обращусь к вам.

Либль дипломатично пожал плечами и откинулся на спинку стула.

– Послушайте, о премии поговорим, когда вы выйдете отсюда. Денег достаточно, вы уже и так хорошо заплатили мне. Я имею в виду не деньги. Мне нужны сейчас хоть какие-нибудь ниточки. Расскажите-ка о господине Кениге, причем все до мельчайших подробностей: где вы с ним познакомились, как он выглядит и пьет ли он кофе со сливками или без... Хорошо?

Беккер кивнул и затоптал окурок на полу. Он нервно сжал и разжал пальцы. Похоже, ему слишком часто приходилось рассказывать эту историю.

– Ладно, дайте сообразить... Я познакомился с Гельмутом Кенигом в «Коралле». Это ночной клуб в девятом округе на Порцеллангассе. Он первым подошел, представился, сказал, что наслышан обо мне, и предложил выпить. Я не отказался. Мы говорили о всяких пустяках. О войне, моем пребывании в России, службе в уголовной полиции перед тем, как я, так же как и вы, оказался в СС. Только вы вовремя смылись. Не так ли, Берни?

– Не отвлекайтесь, не теряйте нити.

– Ну, он объяснил, что якобы слышал обо мне от своих друзей, от кого – не уточнил. У него были какие-то делишки – постоянные поставки через зеленую зону, – и он хотел, чтобы я их пропихнул. Деньги наличными, и никаких вопросов. Все просто: я должен был забирать небольшой пакет из одной конторы здесь, в Вене, и передавать его в другую контору – в Берлине. Но каждый раз я вез грузовик сигарет, а если бы меня поймали, то, скорее всего, они бы даже и не заметили посылку Кенига. Сначала я подозревал, что это наркотики, но однажды вскрыл посылку. Там было всего лишь несколько папок: партийные и армейские документы, документы СС. В общем, старый хлам. Я не мог понять, что же такого в них ценного.

– В посылках всегда были только папки?

Он кивнул.

– Капитан Линден работал на американский Архивный центр в Берлине, – объяснил я. – Он охотился за нацистами. Из этих документов вы не запомнили какие-нибудь имена?

– Берни, да какие-то, по-моему, мелкие сошки – капралы СС и армейские финансовые чиновники. Уважающий себя охотник за нацистами просто вышвырнул бы такие документы. Этим парням нужна крупная добыча, вроде Бормана и Эйхмана, а не ничтожные винтики.

– Нет, эти документы наверняка были важны для Линдена. Тот, кто убил его, подстроил еще и смерть парочки сыщиков-любителей, которых капитан знал. Это еврейская чета, они уцелели в лагерях, собрались свести старые счеты и, похоже, напали на след. Я нашел их мертвыми несколько дней назад. Может быть, документы как раз им и предназначались, поэтому постарайтесь вспомнить хоть какие-нибудь имена.