Реквием линкору «Тирпиц» - [111]
Бернштайн в суете не сразу заметил, что крен корабля достиг уже 15 градусов. Он пытался определить, какие еще посты поддерживали связь. Корпус «Тирпица» содрогался от ударов. Стоял такой шум и грохот, что нельзя даже было разобрать, были ли то выстрелы тяжелых орудий или же разрывы бомб. Приходилось держаться за что-нибудь, чтобы не быть брошенным на пол. На звонки Бернштайна ответили только 1-я и 3-я электросекции, кормовые 2-я и 4-я секции молчали. Давление пара в кодовом электрогенераторе упало до нуля. Предохранительное устройство 1-й секции постоянно выбивалось, в результате чего орудийная башня «Цезарь» оставалась без тока, то есть не могла вращаться. Что происходило там, наверху? И в каком положении находился корабль?
Чтобы как-то выровнять постоянно увеличивавшийся крен, Райнерт приказал открыть кингстоны противоположного борта. Но тут корабль потряс еще один мощный удар. Наконец по сети боевой связи раздался голос командира корабля, запросившего о положении дел. Бернштайн ответил:
— Машинный пост на связь не выходит. 2-я и 4-я электросекции вышли из строя. Центральный электроэнергетический пост и секции 1 и 3 — еще готовы к действиям.
Приказ капитана гласил:
«Переборки не открывать. Поддерживать дееспособность, несмотря на большой крен. Провести дополнительную смазку агрегатов».
Даже если вода заполнит корабль на три четверти, эти люди до самой смерти, находясь в плотно задраенных стальных отсеках, будут обеспечивать «Тирпиц» электроэнергией.
От капитана поступили два новых приказа:
«Продолжать вести огонь всеми возможными средствами!»
и
«Покинуть нижние помещения и палубы!»
«Что означают эти противоречащие друг другу приказы?» — задал себе вопрос Бернштайн. Ведь если он со своими людьми покинет эти помещения, то артиллерия и откачивающие насосы останутся без электроэнергии.
Крен достиг 15 градусов, его же агрегаты могли работать при крене до 20 градусов. Он подумал о своих подчиненных, которых обречет на верную смерть, если не выполнит последнего приказа капитана. И он решил подождать, пока крен не составит 20 градусов, действуя, по сути дела, скорее инстинктивно, нежели разумно. Он не думал, что корабль мог перевернуться. В крайнем случае «Тирпиц» сядет на свое днище.
В этот момент появился старший машинист Тенцер, начальник 4-й электросекции, и доложил, что кормовой отсек пришлось покинуть из-за поступления больших масс воды. Бернштайн сообщил ему о приказе командира корабля и указал запасной выход через переднюю 150-миллиметровую орудийную башню, которым тот и воспользовался со своими людьми.
В 9.45 капитан первого ранга Вебер констатировал, что огонь артиллерии корабля, ослабевший после попадания первой бомбы, теперь и вовсе прекратился. Но изменить что-либо он не мог. Связь с отдельными боевыми постами была потеряна. По всей видимости, орудия были выведены из строя, а их прислуга погибла или ранена. Где же, черт побери, немецкая авиация? Где застрял майор Эрлер со своими истребителями?..
9.49 (по среднеевропейскому времени — 8.49). При развороте Тайт заметил огромный столб огня, вырвавшийся в средней части «Тирпица», а затем повалил густой черный дым. Стало быть, попадание! Не его ли это «большой парень»? Сказать вполне определенно трудно, да и какое значение имеет, чья это бомба. Главное — результат. Тут бомбы стали сбрасывать самолеты второй волны — 9-й эскадрильи. Последними самолетами, освободившимися от бомб, были Г-242 Макинтоша и Щ-198 Уоткинса…
Налет длился восемь минут. Задание выполнено, и Тайт берет курс на Шотландию. За все это время в воздухе не показался ни один вражеский истребитель.
В 9.50 мощный удар сотряс корабль… Произошло нечто невообразимое: башня «Цезарь» с двумя 380-миллиметровыми орудиями приподнялась в воздух и была сброшена. 700 тонн стали оказались за бортом. На месте башни образовалась зияющая дыра, из которой вырвались клубы дыма и огня. Командир башни Лайне («Тигр») и его товарищи оказались в стальном гробу. Мучения их длились, видимо, недолго…
Хинрих Шмидт, командир соседней башни «Дора», был отброшен на пол. Несмотря на броню и на изоляцию от внешней среды, взрывная волна произвела значительные разрушения и в его башне.
Крен громадной массы «Тирпица» продолжал увеличиваться с ужасающей равномерностью.
Люди бросились бежать к запасным выходам, оттесняя друг друга. А вода поднималась все выше.
В 9.52 крен «Тирпица» достиг 135 градусов. Спасаясь от воды, поступавшей сквозь разбитые переборки, люди побежали вниз. Было слышно, как вываливались из своих гнезд снаряды, как трещали переборки и раздавались крики. В довершение погас свет…
Капитан-лейтенант Шёнхерр, а также Цибарт со своими людьми по-прежнему находились на своем посту. Когда корабль стал крениться, Шёнхерр подбежал к бронированному люку и попробовал его открыть. На счастье, он был закрыт не наглухо. Благодаря чьей-то небрежности они один за другим стали покидать каземат. Шёнхерр вылез последним. Но это, к сожалению, еще не означало, что они спаслись. Командир корабля Вебер отдал приказ:
«Всем покинуть корабль!»
Обратившись к офицерам, бывшим вместе с ним, добавил: «Вас это тоже касается».
В книге Леона Пиллара описаны основные операции, в которых участвовали подводные лодки во время Второй мировой войны. Автор представляет обширную панораму сражений в Мировом океане и, выходя далеко за рамки сухой фактологии, позволяет пережить драматические события тех дней.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.