Ректор и 13-я студентка Глазовской Академии магии - [15]

Принц все-таки задержался, лицо холодное, глаза ледяные, но до чего красивые.

- Итак, прошу любить, холить и лелеять Иванова Мирослава, - ректор по отчески приобнял девушку, пауза, - наша тринадцатая ученица.

Повисло напряженное молчание, как когда Рихтер представлял ее преподавателям.

- А я уж подумал, что отчислили кого-то, - Васюта раньше всех вышел из оцепенения. - Она к нам перевелась?

- Нет, Мирослава, всего пару дней назад обнаружила в себе магические способности, - рука ректора покинула спину девушки, оставив теплый след.

- А какие у нее способности? – Васюта не унимался, он сотворил небольшой огненный шар и запустил в Миру.

Девушка словно окаменела от неожиданности, но ректор успел среагировать, выпустил щит, но шар все рано задел ее руку в районе плеча. Мира вскрикнула и схватилась за больное место, футболка продырявилась, кожа горела от ожога.

- Васюта! – от тона ректора у Миры все похолодело внутри, такая же реакция была и у других студентов, - наша новая ученица пока только учится работать с магией, - глава Академии принялся осматривать место ранения.

- Я бросил обычный феербол, он не должен обжечь, он освещает темноту… Извини, Мира, - Васюта кинулся к пострадавшей.

- Для чего вы ее взяли, милорд, если она ничего не умеет? Это же элитная Академия! – вставила недовольная Ирэна, похоже, она  нашла новый объект для насмешки.

- Потому что ее выбрал Хранитель, - спокойно ответил Рихтер, студенты стали перешептываться, а ректор решил сменить тему. – Кто окажет нашей пострадавшей первую медико-магическую помощь?

Отозвалась Вероника, она быстро сняла боль, но залечить ожог полностью не смогла, извинялась, что еще не достаточно хороша в лечении, поэтому болевое ощущение вернется.

Рихтер предложил за ужином рассказать о том, как студенты провели каникулы. Принц ушел в свою комнату, а остальные сели за большой стол, через несколько минут, к всеобщему ликованию, ректор принес несколько видов пиццы.

Пока девушки сервировали стол, Рихтер дал лед, чтобы Мира приложила его на место ожога. Болевое ощущение проходило, но стоило убрать лед, как снова начинало жечь, терпеть можно. Ректор хмурился.

- Завтра все выясним в медблоке, - проговорил куратор Миры, усаживая ее рядом с собой.

Студенты со скоростью урагана уминали пиццу, Мамушка была права, маги ели много, потому что тратили много энергии.

- Мы с Вероникой ездили в Питер на каникулах, - сказал Белый, молодой человек брюнетки. – Проверили, коты действительно его охраняют и днем и ночью. Причем, это не только домашние коты, но и каменные львы. Духи и тех и других собираются ночью в центре города и разгоняют всякую нечисть с болот.

- А еще коты там переносят на себе заряд силы из центра к окраинам города, поэтому их без вопросов пускают на любой катер, который ходит по Неве, - подхватила Вероника.

Васюта с Мироном были в деревне у родных, а Олианна отдыхала во Франции, Ирэна не делилась ничем, только слушала.

Олианна (ох, и странным это имя показалось Мире) долго и много рассказывала, как она была в музее Нострадамуса.

А потом ректор отправил всех спать, потому что шел четвёртый час утра, а завтра всем на учебу.

Мира, несмотря на небольшое покалывание в руке, уснула настолько быстро, что забыла погасить настольный светильник.

Сон долго не шел к Принцу. Перед глазами все стояла новенькая, она смотрела на него своим открытым взглядом, потоки силы в ее свечении располагались странно, словно их перепутали. И это розовое с золотым переливом в ее ауре просто завораживало.

Ирэна планировала завтрашний день. Нужно было выделить время на реферат. На самом деле, для артефактора она знала довольно много о природе эмпатии, поэтому с заданием должна была справиться быстро. А новенькая ей не понравилась, при мысли о ней грифель карандаша, что был в руках Ирэны, сломался.

Белый и Вероника еще долго переписывались, обсуждая предстоящий летний отдых.

Васюта с Мироном тоже переписывались, решали, какие тактики самые оптимальные в Ледовом побоище.

Олианна использовала новую технику погружения в себя, которую привезла из Италии. У нее было ощущение, что скоро ей придет первое в ее жизни настоящее предсказание.

Андрею Рихтеру снова снился тот самый волшебный сон.

Мужчина приготовился запоминать, хотя все в этом сне было давно знакомо и выучено.

Сначала Андрей видел только оранжево-золотое небо. Это был просто восхитительный закат! Словно на небо опрокинулась бочка меда, он растекся, а заходящее солнце вызолотило его. Медовые облака рваными лучами тянулись от горизонта до середины неба, где оно становилось сначала оранжево-красным и затем уходило в черноту ночи на восточную сторону.

Прилетел голубь, его догнал другой голубь, они играли в воздухе, пролетая над наблюдателем, и улетали в закат.

После этого Андрей действительно приготовился. Наслаждаться. Надеяться. Искать.

А сейчас появлялась та, ради которой приходит этот сон, ради кого Рихтер не бросал поиски, с кем говорил иногда в своем соображении.

Сначала во сне слышен ее голос: «Смотри, как я могу!», потом появлялась его обладательница. Девушка. Хрупкая, нежная, в белом коротеньком платьице. Длинные ноги, изящные ступни. С позиции наблюдателя, в которой находился Андрей, сначала кажется, что она идет по воздуху. Но на самом деле она шагает по забору, босыми ногами ступая по перекладине кованого ограждения, умело переступая пики металлического декора. Шаг девушки настолько невесом и гармоничен, что кажется, будто она танцует под слышимую только ею музыку. И смеется.