Рекордсмены запрещенного советского кино (1951-1991) в зеркале кинокритики зрительских мнений - [8]

А вот в «хельсинско»-«союзо-апполонском» 1975 году выпуск этих шпионских лент был бы уже невозможен.

В итоге с апреля 1973 и практически до начала 1980-х никаких новых советских фильмов про американских шпионов на экраны не выходило.

Несколько забегая вперед, отмечу, что похожая история с несоответствием шпионской антизападной тематики с политикой разрядки приключилась и с запрещенным в 1974 году фильмом Григория Александрова «Скворец и Лира».

В отличие от Ефима Дзигана и Григория Александрова эту изменившуюся политическую конъюнктуру очень хорошо чувствовал автор «Ошибки резидента» (1968) и «Судьбы резидента» (1970) — режиссер Вениамин Дорман (1927–1988). В эпоху «детанта» он быстро переключился на приключенческие «Пропавшую экспедицию» (1975) и «Золотую речку» (1976), но на новом витке «холодной войны» расчетливо вернулся к «Возвращению резидента» (1982) и к «Концу «Операции «Резидент» (1986).

Так что смею предположить, что если бы Ефим Дзиган сумел завершить съемки своего двухсерийного фильма в 1972 году, он, скорее всего, успел бы без всяких проблем выйти прокат.

Вторая попытка Виктора Крохина. СССР, 1977. Режиссер Игорь Шешуков. Сценарист Эдуард Володарский. Актеры: Людмила Гурченко, Николай Рыбников, Олег Борисов, Александр Харашкевич, Виктор Полуэктов, Михаил Терентьев, Лев Лемке, Антонина Богданова, Александр Пашутин, Владимир Заманский, Леонид Дьячков, Иван Бортник и др. Фильм в конце 1970-х был запрещен и во всесоюзный кинопрокат не выпускался. Выход этой картины на экраны СССР состоялся в 1987 году.

Режиссер Игорь Шешуков (1942–1991) поставил восемь полнометражных игровых фильмов, но, пожалуй, именно «Вторая попытка Виктора Крохина» стала его главной режиссерской работой.

В конце 1970-х эта драма не смогла преодолеть цензуру по причине социальной остроты и показа семейного быта, лишенного утепляюще-лирических моментов. Последовали обвинения в пессимизме и мрачности показа жизни советских людей.

Советская пресса эпохи «перестройки» встретила «Вторую попытку Виктора Крохина» Довольно тепло.

Кинокритик Мирон Черненко (1931–2004) отметил, что «просто поразительно, как реально и непринужденно, словно и впрямь из какой-то неснятой хроники тех лет, вырастает на экране неприютный, голодный быт сороковых-послевоенных, нищее царство коммунальных квартир. Просто поразительно, как движутся, живут, чувствуют в густом этом мире, который никак уже не назовешь «ретро», который очерчен грубыми, жесткими, отнюдь не ностальгическими мазками, люди тех лет. И наконец, увидится в этом коловороте судеб мальчишка, зверек военной поры, так и не наевшийся вдоволь., уверовавший в том, что нет на свете ничего выше силы кулака, глазомера, реакции, немедленного возмездия каждому, кто только посмеет. Вот о нем, о мальчишке, который родом отсюда. картина Игоря Шешукова, захлебывающееся от избытка чувств, неровное, клочковато-шероховатое повествование.» (Черненко, 1987: 12).

А кинокритик Татьяна Хлоплянкина (1937–1993) писала об этом фильме в «Советском экране» так: «Сегодня мы уже не нуждаемся в тех закадровых пространных комментариях, которыми оказалось снабжено действие «Второй попытки Виктора Крохина». Впрочем, вряд ли они были нужны и раньше. Но теперь особенно режут слух. Мы стали на десять лет умнее, и из воздуха этой сложной, неординарной картины, из ее атмосферы способны самостоятельно извлечь ее смысл, ее горечь и скрытую нежность. В результате Виктор Крохин, вернувшийся сегодня на экран, сумел сказать нам все то, что собирался, но кое-что и сверх этого. Он дал нам почувствовать, как изменилось время, и какая огромная дистанция лежит между 1977 годом и 1987-м. Встретим же этого запоздавшего гостя с уважением — в переменах, которые с нами произошли, есть и его заслуга…» (Хлоплянкина, 1987: 9).

Кинокритик Елена Стишова на страницах журнала «Искусство кино» утвержДала, что «десять лет отлучения не прошли для картины даром. Она остыла. Не потому, что за это десятилетие мы навидались послевоенных коммуналок. Таких, как здесь, не было. Сквозной образ боксерского ринга и кулачного боя по-прежнему прочитывается как метафора борьбы за существование. Но тогда, в 1977-м, когда живая жизнь сегодняшнего дня вытеснялась с экрана равного рода литературщиной под флагом необходимого зрителю, как хлеб, жанрового кино, эта нервная, неровная, с очевидными срывами картина представительствовала и от послевоенной реальности со всей ее унизительной для личности нищетой, и от реальности тех лет с ее сносным бытом и жгучими духовными проблемами. Брожение духа, решающего вечный вопрос: кто я — тварь ползучая или право имею? — фильм запечатлел. И в этом смысле он полностью принадлежит 70-м: крушение веры в немедленную победу добра заставило усомниться во многих ценностях, породило цинизм «железных мальчиков», философию личного успеха» (Стишова, 1987).

Мнения зрителей XXI века о «Второй попытке Виктора Крохина», как правило, неоДнозначны:

«Фильм о простых людях, о буднях, о попытке стать человеком, честным, без подлости… Жаль, что не вышел этот фильм в свое время» (Туся).