Рекорд приключений - [63]

– Это неважно. Если хотите, считайте меня журналистом, это ближе всего к истине. Через четыре дня вам предстоит пережить нечто очень неприятное, и, так как это случится по моей вине, я пришел предупредить вас.

– Вы хотите нагнать на меня страху.

– Ничуть не бывало. Дело в следующем. Я обладаю копией речи, которую вы должны были произнести в марте в Ливерпуле, и письмом лорда Киндерсли, предложившего вам 50 000 фунтов за то, чтобы вы отказались от своей речи, как оно и случилось. Мне также известно, что вы в тот же вечер получили эти деньги в клубе национал-либералов и положили их в пять банков, названия которых я тоже знаю.

Рендаль был, я думаю, в глубине души таким же трусом, как и Киндерсли, но у него это выразилось иначе.

– Проклятый лгун! Шантажист! Как вы смеете обвинять меня в подобной чуши! Убирайтесь сию минуту, или я спущу вас с лестницы!

– Я исполнил свою обязанность. Мне не доставит ничего, кроме удовольствия, уйти отсюда.

– Стойте! – крикнул он, когда я направился к двери. – Откуда вы взяли эту идиотскую историю?

– Я не высосал ее из пальца. Она будет на днях опубликована. Я получил все эти бумаги от вашей жены.

– Это ложь! Я сам видел, как она порвала письмо.

Я улыбнулся. Этот человек не был для меня достойным противником.

– Она вас обманула! Она порвала другое письмо, а письмо Киндерсли спрятала. Она сделала это по своим личным причинам. Вчера вечером у Фраскатти я откупил эти бумаги у нее и одного мужчины.

Мистер Рендаль наконец убедился, что я не мистифицирую его. Его охватил страх.

– Пожалуйста, – сказал он, – присядьте, и давайте обсудим это дело. Горничная принесет сигары и виски.

– Благодарю. Я не нуждаюсь в вашем гостеприимстве. Документы будут через четыре дня опубликованы в газете. Я пришел затем, чтобы предупредить вас.

Его взгляд омрачился.

– Возможно, что все это лишь грубое мошенничество. Документы при вас?

– Да.

Он дал волю своим чувствам. Вероятно, он рассчитывал на свой рост и широкие плечи. Он приблизился ко мне, сжав кулаки и опустив голову, как бык. Это был смешной поединок.

На следующее утро в биржевом отделе всех газет сообщались тревожные известия. Все акции пароходного общества Киндерсли сильно упали, причем никто не мог объяснить причины этого. В течение суток они упали с 6 фунтов до 5, и, когда я пришел в свое бюро в Гольборне, мне звонил мистер Юнгхэзбенд и заклинал закончить этот маневр с 20 000 фунтов прибыли. Это падение не имело, по его словам, никаких оснований, и акции должны были вскоре вновь подняться в цене. Я спокойно выслушал его, приказал ни под каким видом ничего не менять в моих инструкциях и дал отбой, несмотря на все его протесты. Потом отправился в редакцию большой газеты.

Прошел час, прежде чем помощник издателя принял меня. Это был худой человек в роговых очках, непрерывно куривший одну папиросу за другой. Он откровенно сообщил мне, что у меня столько же шансов встретиться с издателем, как с римским папой. Я рассказал ему в чем дело и показал документы. Он на мгновение покинул комнату и вернулся вместе с издателем. Оба с любопытством смотрели на меня.

– Кто вы такой, мистер Букрос? – спросил издатель.

– Спекулянт. Я откупил эти документы у разведенной жены Рендаля, которая его ненавидит.

– Чем вы можете поручиться за то, что эти документы не подделка?

– Всякий, кто прочтет их, сразу же увидит, что они не подделаны. Я вчера сообщил об этих документах и о том, что они будут опубликованы, лорду Киндерсли и посоветовал ему как можно скорее распродать свои акции. Все остальное ясно из финансовой рубрики вашей газеты. Надеюсь, этих доказательств вам достаточно?

Они пошептались друг с другом. Потом издатель, седой, гладко выбритый господин, рот которого был похож на мышеловку, а резкий голос напоминал команду полководца, пододвинул мне кресло и сам сел подле меня.

– Как же вы предлагаете нам поступить с этими документами, мистер Букрос?

– Уплатите мне за них крупную сумму и опубликуйте их.

– Знаете ли вы, что это вызовет грандиозный скандал?

– Это вам не повредит. Подлинность документов послужит вам оправданием.

Издатель озабоченно посмотрел в окно. Его лицо было твердо как гранит, но в серых глазах светилась доброта.

– Мы не остановились бы перед тем, чтобы нанести удар Рендалю, но лорд Киндерсли… Он в высшей степени благородный человек и во всех своих поступках руководствуется лучшими побуждениями.

– Это сообщение, возможно, и не принесет ему вреда. Его поступок может быть оправдан: он спас родину от большого несчастья, пусть даже средство, которое он пустил в ход, не особенно благовидно.

– Конечно, это может служить ему оправданием. Сколько вы желаете получить за эти документы?

– Десять тысяч фунтов. Но они не должны быть опубликованы до четверга.

– Почему?

– Я обещал это лорду Киндерсли.

– Вы можете оставить нам эти документы сейчас же?

Я подумал. Я не мог себе представить, чтобы что-нибудь заставило меня изменить раз принятое решение. Но я предпочел все-таки обеспечить себе путь к отступлению.

– Да, если вы дадите мне удостоверение, что они составляют мою собственность и что вы обещаете вернуть их мне в среду, если я потребую этого.