Рекорд приключений - [22]

– Сердечно приветствую вас на родине, сэр Норман Грэй, – сказала она.

– Спасибо, – ответил я. – Я вернулся только вчера вечером.

Она испытующе посмотрела на меня.

– Вы чудесно загорели. И похудели немного. Вы подвергались опасностям?

– Только таким, на которые я шел добровольно. Я был восемь месяцев в Месопотамии, а остальное время – в Индии.

– Газеты писали о вашей охоте на диких зверей. Признайтесь, друг мой, была она так же занимательна, как охота на людей?

– Каждый род охоты дает особые ощущения. Но не забывайте, я давно охочусь на людей только как любитель.

Она улыбнулась.

– Значит, это является причиной того, что вы оставили в покое моего мужа?

– Преследовать его было не моим делом. Это было делом полиции. Если мне предлагают раскрыть преступление, я обычно готов сделать все от меня зависящее. Помимо этого, я ни во что не вмешиваюсь. Получаете ли вы известия от него?

Она горько засмеялась.

– С той ночи, когда он покинул виллу в Шотландии и вы, следуя данному вами слову, ничего не предприняли против него, я ничего больше о нем не слышала.

– Серьезно?

Она утвердительно кивнула.

– Скотленд-Ярд не способен совершить чего-нибудь значительного, но охотно занимается мелочами. Больше года за мной шпионили день и ночь. Где бы мой муж ни находился, он не придет ко мне, прежде чем не почувствует себя достаточно застрахованным от опасности.

– А если он будет в безопасности?

– Я пойду к нему.

Внезапно я с болью заметил, что она была очень просто, даже бедно одета. Она все еще казалась элегантной, все еще выделялась среди других женщин, но она уж не была обязана этим своим платьям. К моему ужасу, она тотчас же разгадала мою мысль.

– Показываться на этой улице в прошлогодних платьях просто ужасно, – сказала она, улыбаясь. – Я как раз думала о том, как чудесно было бы заказать себе новый светлый костюм. Имеете ли вы что-либо против того, чтобы купить его мне, сэр Норман? Собственно, вы обязаны сделать это. Наш заем в банке на Мэнвуд-стрит обошелся нам очень дорого, и мы мало на нем заработали, главным образом, из-за вашего вмешательства.

– Я признаю себя виновным. В какой конфекцион мы направимся?

Она пожала плечами.

– В глубине души я чувствую себя порядочной женщиной. Мысль о том, что вы уплатите за мои платья, была бы мне невыносима. Но вместо этого вы можете пригласить меня к обеду. Должна признаться, что я нуждаюсь в еде не меньше, чем в платье. Я очень голодна.

Мы повернули на Риджент-стрит и пообедали в известном ресторане, который одинаково охотно посещается артистами и всякой другой публикой. Она не хотела сказать мне правды о своей жизни; но, судя по некоторым ее замечаниям, я понял, что каждый день ее заполнен борьбой за существование. Она справилась о моем адресе, но не решилась сообщить мне своего. Мне показалось, что она ожидает от меня вторичного приглашения, но когда я пригласил ее, она отказалась прийти. На прощание она сказала серьезно:

– Свидания с вами всегда волнуют меня больше, чем я могу выразить; долго после этого я испытываю что-то такое, чего не могла бы объяснить. Не думаю, что мне придется еще раз пообедать с вами, сэр Норман, – во всяком случае это будет нескоро.

Она взглянула на часы и торопливо ушла. У меня создалось впечатление, что она спешила на свою ежедневную работу. Я пошел в клуб, беседовал со своими друзьями и вернулся после этого в свою квартиру. Я был в тревожном состоянии и до смешного рассеян. Казалось слишком странным, что я встретил эту женщину в первый же день моего приезда. К счастью, дела скоро отвлекли меня от этих мыслей.

– Мистер Ремингтон ждет уже довольно долго, – сказал мой слуга. – Он у вас в салоне с каким-то господином.

Когда я вошел, мой друг радостно поднялся мне навстречу, и мы сердечно поздоровались. Я протянул руку его спутнику, которого знал мельком.

– Шеф поручил мне привести к вам лорда Хэмпдона, – объяснил Ремингтон. – Он пришел к нам сегодня утром по делу, лежащему вне круга наших обязанностей. Шеф полагает, что вы могли бы оказать ему помощь.

– Расскажите, пожалуйста, что случилось?

Мой знатный посетитель тотчас же приступил к изложению дела.

– Все это очень просто, но серьезно. Вы, вероятно, знакомы, сэр Норман, с политикой французских дипломатов?

– Нет, последние восемь месяцев я провел в Индии и только вчера вернулся в Лондон.

– Французская политика вращается, главным образом, вокруг того, какую позицию следует занять по отношению к Германии. Одна партия – военно-шовинистическая – твердо решила принудить Германию уплатить весь долг и силой выжать из нее последнюю каплю крови. Оппозиция же за то, чтобы облегчить торговые отношения с Германией и даже сблизиться с нею. Известен вам глава партии шовинистов?

– Лютард, если не ошибаюсь.

– Филипп Лютард, – подтвердил мой гость. – Против него ведет борьбу партия – дружественная Германии, ненавидящая его, во-первых, за закоренелую вражду к Германии и преданность Англии, и, во-вторых, за безупречную честность. Еще недавно на него было произведено покушение, и французская полиция получила приказание охранять его день и ночь. Несмотря на это, его сторонники теперь более чем когда-либо опасаются за его жизнь. Обстоятельства сложились так, что полицейский инспектор принадлежит к партии, дружественной Германии. Против Лютарда же, несомненно, организуется новый заговор. Мне предложили поручить раскрытие его какому-нибудь талантливому английскому сыщику. Надеюсь, вы понимаете меня, сэр Норман?