Рекорд приключений - [18]

– Охотно, – сказал я.

– В десять.

– Буду ждать вас в клубе.

– Мы здесь обычно рано ложимся спать, – заметил он вскользь.

Я поднялся: в смысле этих слов трудно было ошибиться. Я распрощался и ушел. Бледный свет луны отбрасывал от деревьев расплывчатые тени. Казалось, везде притаились призраки.

На следующее утро я наблюдал за тем, как мистер Джемс Стенфилд без пяти минут десять появился на поле и спокойно направился в клуб. Я кивнул ему и вошел в помещение. Здесь ждало 4 человека в костюмах для игры в гольф. Через пять минут вошел мой партнер, и через пять секунд на его руках были наручники, а один из одетых в костюм для гольфа людей сказал ему:

– Вы обвиняетесь в нападении, совершенном на Вильяма Хармеля и Джона Ситока, кассира отделения банка на Мэнвуд-стрит в Лидсе, и в краже 7000 фунтов. Я посоветовал бы вам спокойно последовать за нами и все, что вы хотите сказать, отложить на ближайшее будущее.

– Этим я обязан вам?

– Исключительно мне одному, – уверил я его.

– Вы уже вчера вечером знали о том, что должно произойти сегодня?

– Вы сами предупредили, что ваше приглашение меня ни к чему не обязывает.

– Эта партия – ваша, – признался он. – Я готов, господа.

Он спокойно направился к поджидавшему автомобилю, сопровождаемый с обеих сторон рослыми полицейскими; какой-то воображающий себя важной персоною офицер шел за ним следом. Ремингтон и я остались поиграть в гольф. Время от времени я бросал взгляд на виллу, занимаемую Стенфилдом. Но там не было заметно ничего подозрительного.

– Я все еще не совсем понимаю, – сказал Ремингтон, стоя у десятого поля, – как удалось вам в такое короткое время ликвидировать это дело.

– Это было легко, предварительно предположив, что туристы, проехавшие в сером даймлере, являются участниками грабежа, – ответил я. – Понятно, дело не обошлось без Робертсона. Человек, приехавший в его машине и направившийся к банку, был Стенфилд. Серый даймлер стоял наготове, в нем сидели Дженет и Робертсон в шоферском шлеме и дорожном пальто. Шофер вошел в лавку и сделал покупки, которые приказчик уложил и вынес к машине. Шофер воспользовался этим мгновением, чтобы наполнить машину бензином. В ту минуту, когда Стенфилд сошел с форда и направился к банку, Робертсон скинул с себя дорожное пальто, надвинул низко на лоб панаму и зашел в лавку за покупками. Он вышел из лавки как раз в то мгновение, когда Стенфилд вернулся, и поехал домой. Стенфилд влез в даймлер, надел дорожное пальто и шоферский шлем и уехал. Целью всего этого было запутать след, что вначале действительно удалось. Все это было устроено очень умно и продумано до конца, начиная с выбора этого, расположенного на пустынной улице банка, и кончая местом, выбранным для остановки машины.

– С вашей стороны очень великодушно предоставить мне все лавры успеха, – заметил Ремингтон. – Если выяснится, что Пэгсли и Стенфилд одно и то же лицо, и если Пэгсли тот, за которого я его принимаю, – для меня будет достаточным вознаграждением сознание, что я его обезвредил.

– Вы думаете, это Майкл Сэйр?

– Я вполне убежден в этом.

Мы закончили нашу партию, пообедали, потом играли снова. У виллы Стенфилда все было спокойно. Это гнетущее спокойствие казалось почему-то зловещим. К вечеру я почувствовал тревогу. Как раз, когда я собирался сесть за стол к ужину, меня позвали к телефону.

– Говорит инспектор Мак-Колл. У телефона сэр Норман Грэй?

– Да.

– Известны вам последние новости?

– Нет.

– В 11 милях отсюда Стенфилду удалось бежать.

– Бежал? Не может быть!

– К сожалению, это правда. Он выстрелил в сопровождавших его полицейских из автоматического револьвера, который он каким-то загадочным способом спрятал в одном из своих ботинок и который привел в движение пальцами другой ноги. Мистер Горман серьезно ранен, а второй полицейский контужен. После этого Стенфилд принудил шофера освободить его от наручников и подвезти к ближайшему вокзалу. Не доезжая одной мили, он приказал остановиться, связал шофера и уехал на автомобиле. Дальнейших сведений мы не имеем.

Это известие поразило меня как громом. Я пробормотал, что я и Ремингтон первым же утренним поездом приедем к полицейскому участку. Я вышел из дому. У меня кружилась голова: происшедшее сильно задело меня, я был взбешен своей неудачей.

Недалеко от виллы Стенфилда я остановился и долго смотрел на нее, пока, наконец, поддаваясь непреодолимому влечению, быстро прошел небольшую рощу, пересек улицу и позвонил у главного входа. Гулкое эхо производило такое впечатление, словно дом был необитаем, не слышно было ни шагов, ни звуков. Мой поступок представился мне вдруг совершенно бессмысленным, и я сам показался себе смешным. Я хотел уже уйти, как большая дверь раскрылась. Передо мной стояла Дженет и смотрела на меня.

Должен признаться, что я потерял самообладание и вместе ним – способность овладеть ситуацией. Дженет выглядела совершенно спокойной. Никогда еще она не была так прекрасна. На ней было широкое белое платье. Ее волосы блестели, как медь, глаза мягко светились. Она отступила.

– Войдите, – пригласила она, – я ждала вас.

Наши шаги странно отдавались в пустых комнатах. Она повела меня в гостиную, выходившую на террасу, и опустилась на диван, на котором, очевидно, до этого отдыхала.