Рэкет по-московски - [15]

— А как наверху? Вдруг не утвердят?

— Придется помочь, что поделаешь? — вздохнул Борис Иванович. — Сам говорил, что не чужие… Ну ладно, ладно, все между нами и похоронено. Давай подвези меня поближе к дому, поздно уже, устал я.

Стоя у дверей подъезда, Усов проводил взглядом красные огоньки машины Филатова. Потом немного прошелся по двору, жадно вдыхая свежий вечерний воздух. Да, мужик весь издерганный, того гляди сорвется. Допекло его, видно, ох допекло. Интересно, откуда он узнал о его амурах с Нинкой? Догадался или донес кто? С одной стороны, живешь в огромном городе, столько мест, где тебя никто не знает-не ведает, а стоит приехать куда-нибудь, как тут же наткнешься на знакомых. Закон подлости, что ли, срабатывает?

Хорошо, когда у тебя все в порядке — и дети нормальные выросли, уже пристроены, и жена, пусть не очень красивая, но всегда была только твоя, и никто тебе про нее не скажет того, что наверняка говорят Филатову…

XV

Утром Александр Михайлович не позвонил, а заявился сам, вместе с модно одетым длинноволосым парнем, назвавшимся Жорой.

— Я буквально на минутку, — сказал Сакура. — Дела, брат, дела, даже в субботний день. Помнишь наш разговор? Жора тебе объяснит, кому и чем помочь. Привет, позвоню…

Жора выпил чашку чая, болтая о всякой всячине, а потом предложил:

— Проветримся? Зайдем выпьем по грамульке со знакомством. Тут как раз рядом «Похоронка».

— Почему «Похоронка»? — Юрка натянул куртку и взял ключи.

— Там раньше похоронное бюро было, а потом бар сделали. Но народ не обманешь, — посмеиваясь, рассказывал по дороге Жора, — тут же перекрестили. Посидим, высосем по паре коктейлей, а обедать будем в другом месте. — Он гостеприимно распахнул перед Фоминым дверь бара на первом этаже домика, стоявшего на одной улице с театром на Таганке.

Уселись на высокие табуреты около стойки. Пошептавшись с барменом, Жорка сунул ему червонец. Тот поставил перед ними высокие стаканы с закрашенной соком водкой.

— Для аппетита, — хмыкнул Жора. — На Западе пьют аперитив, но нам такая роскошь недоступна.

— Чего надо делать сегодня? — Фомин перевел разговор на более интересовавшую его тему.

— Постоишь рядышком, и все дела, — хлопнул его ладонью по колену Жора. — Главное — не вмешивайся. Можешь сердито сопеть, это производит на клиентов хорошее впечатление.

— На каких клиентов?

— Слушай! — Жорка сделал круглые глаза. — В кого ты такой любопытный? Не переживай, все будет нормально. Просто жулик один зажал бабки и не отдает.

— А кому он должен и за что? — не унимался Фомин.

— Чего пристал? — разозлился Жорка. — Увидишь кому.

На улице остановились темно-синие «жигули». Вышел водитель — хорошо одетый мужчина лет сорока. Сухощавый, очень длиннорукий, что придавало ему сходство с большой, сильной обезьяной. Через минуту он вошел в бар и направился прямо к ним.

— Развлекаетесь?

— Виктор Степанович, это мы так, — залебезил Жорка.

— Ладно, пошли…

Усадив их на заднее сиденье «жигулей», Виктор Степанович плавно тронул с места и, посмотрев в зеркальце на Фомина, спросил:

— Ты от Александра Михайловича?

— Да, — Юрка немного смутился под его оценивающим взглядом, но Виктор Степанович уже смотрел на дорогу.

— Сейчас едем обедать к одному знакомому. Там и поговорим о делах.

Машина проскочила через центр, свернула на набережную, потом запетляла среди теснившихся в переулках старых домишек и уверенно втиснулась в узкие ворота двора, заставленного ящиками, пустыми бочками.

— Приехали, — Виктор Степанович выключил мотор.

Тщательно заперев дверцы, он кивком подозвал парня в белой поварской куртке, курившего у двери с марлевой занавеской.

— Лева здесь? Скажи, Виктор приехал. Иди, иди, — видя отразившееся на лице парня сомнение, Виктор Степанович слегка подтолкнул его. — Живей! — Парень, оглядываясь, пошел.

— Поглядим на аппарат Левы, — Виктор Степанович, широко шагая, направился в угол двора. Юрка и Жора поплелись за ним.

— Хорошая тачка! — Виктор похлопал крепкой ладонью по крышке жемчужно-серой «волги». — С видео и стереомузыкой.

— У фарцы перекупил, — авторитетно заявил Жорка. — Вроде в разных государствах живем — одни только смотрят, а у других все есть.

— Не юродствуй! — оборвал его Виктор Степанович и обернулся к подошедшему маленькому полному человеку кавказской наружности, одетому в белый халат. — Вот и любезный хозяин. Привет, Лева! Не ждал?

Толстенький седоватый Лева, изображая искреннюю радость, раскинул в стороны короткопалые руки:

— Всегда рад, всегда жду! — Он сделал широкий жест в сторону двери за марлевой занавеской. — Прошу!

— Где? — шагая рядом с ним, спросил Виктор Степанович.

— Как всегда, — шариком катясь впереди, ответил Лева и предупредительно приподнял марлю, пропуская гостей.

В узком коридоре пахло харчо и шашлыком, за открытыми дверями были видны облицованные кафелем стены, широкие столы с надписями: «Для сырого мяса», «Холодные закуски». Миновали выход в торговый зал, где за столиками сидели люди и сновали официантки, поднялись по узкой лестнице на второй этаж и, пройдя еще одним коридорчиком, попали в небольшую комнату со стенами, обшитыми деревянными панелями. Длинный стол был уже сервирован — графинчик с водкой, пара бутылок коньяка, кувшин сока, большое блюдо жареного мяса, зелень, отварной картофель, ветчина, селедка под соусом, красная рыба, масло.