Река времен. Жребий брошен - [80]
А я – боюсь их или нет? Наверное, нет. Точнее, бояться-то боюсь, но страх свой обуздывать умею. Гарантированно. Уже умирал в своем прошлом, хотя тут оно – будущее. Да и исход того боя знаю хорошо. Хотя нет. Знаю его все же не совсем. Что толку, если сам останусь жив и здоров, а вот реципиент мой шмякнется по полной – он вполне себе способен протянуть ноги. Это будет означать провал всей сегодняшней миссии. Так что поберечься мне, очевидно, придется.
Полностью разваренный недосоленный горох с легким запахом сала вползал в глотку, почти не насыщая! Вообще-то между боями, как правило, дико хочется есть. Есть все, что съедобно, но почему-то сегодня каша из горохового концентрата, даже заправленная, судя по всему, свиными шкурками, совершенно не прельщает. Словно пихаю в рот жеваную бумагу. Башка забита всяческой ерундой. Никак не могу сосредоточиться на предстоящем бое. В прошлый раз сам реципиент, не осознавая того, много чем помогал (и помог) мне. Но сегодня его мысли – какие-то слабо вспыхивающие на фоне моих, лишь время от времени противно фонят. Сегодня явно рулит мой мозг! Я уже не уверен: хорошо ли все закончится?
Кстати, а сколько сейчас времени? Никогда не думал, что часы – такое простое устройство – были дефицитом в то время. Только у пятерых из нашего взвода есть часы. У командира, его заместителя – сержанта Дробыша, пулеметчика Хусаинова и двух «комодов»[46]. А у моего реципиента часов нет, они являются лишь предметом его грез и вожделений.
Принятая пища, несмотря на почти полное отсутствие вкуса, расслабила. Вновь клонило ко сну. Чтобы как-то занять время, достал складную трофейную лопатку (которую нашел у обочины дороги) и, откинув железяку в рабочее положение, принялся подправлять ячейку, аккуратно углубляя соединительный ход сообщения, отбрасывая землю по сторонам. Почва тут песчаная, копается легко.
Судя по всему – немчики, того и гляди, попрут на нас. Они точно знают о нашем присутствии, но, судя по прежней попытке визита сюда, не принимают нас в расчет, надеясь на скорость своего передвижения, слаженность действий и высокую огневую мощь. Да, против нас в этой реальности – это сильное оружие.
Закончив с ходом сообщения, затеял ниши для своей карманной артиллерии, то бишь гранат, когда сзади меня окликнули. Пришли «орлы» из боепитания…
Хм… Странно. В прошлый раз они приползли уже после начала боя. Аккурат, когда пушка замолчала. Неужели получившаяся сегодня реальность сильно изменилась? Не ожидал. Может, и фрицы сегодня не полезут? Где бы поглядеть, сколько сейчас времени?
Затарился патронами по полной программе. Полста штук. Все от пулемета ШКАС, со стальной гильзой. С тяжелой и бронебойно-зажигательной пулей. Немного трассирующих. «Светка» будет довольна. Да и я тоже. Помимо патронов мне перепали еще две «эргэдэшки» и две бутылки с нефосом и зажигательными ампулами.
– Живем!
Насвистывая так кстати всплывшую в памяти «Марсельезу», я начал углублять норку под бруствером, которая будет полезной в случае дождя, а также и при артобстреле.
И все-таки, что с фрицами? Где они, мать их? У меня в восемнадцать ноль-ноль заканчивается экскурс в прошлое. А сейчас, пожалуй, уже перевалило за полдень.
– Кулебякин! – раздался голос из-за поворота хода сообщения.
Вот ведь дурында – так орать, когда того и гляди, фрицы полезут! Дался ему этот Кулебякин!
– Тимофей, спишь, что ли? – опять надрывался тот же голос.
Ешь твою медь, так ведь он же меня кличет, не иначе. А я – ни сном ни духом…
– Че надо? – сам того не ожидая, даже как-то злобно отозвался я.
– Не спи, немца проспишь! – Сзади показалось рябое лицо.
– Да не сплю, окоп поправляю.
– Делать тебе нечего, что ли?
– Ну да, нечего.
– У тя курить есть?
– Есть!
– Поделись!
– Идь сюда!
– Ща. – Лицо выползло в отрезок хода сообщения, что соединял мою ячейку с траншеей, и превратилось в Семена Викулова – здоровенного парня из Уфы. – Давай. – Он лег на бок и протянул руку с обрывком газетки в ней.
– Сыпь сам, – не глядя, протягиваю ему свой кожаный кисет, предмет зависти многих курящих собратьев по оружию.
– Что-то ты седня какой-то щедрый, – миролюбиво пробурчал Семен и свернул самокрутку толщиной в мизинец. – Иль думаешь, что амба тебе в этом бою будет? Тогда лучше я сразу весь табак у тя заберу.
– Это уж как Ему угодно, – показал я глазами в небо.
– А ты что, верующий, что ли?
– Всякий на этой войне верующим делается. Дед говорил, что тот никогда не молился, кто в окопах не сидел.
– Эт точно! Как думаешь, пойдут они сегодня аль нет?
– А это уж как им вздумается. Мож, пойдут, а мож, и нет.
– Да скорее бы уж. Мочи уже нет сидеть тут и ждать у моря погоды.
Откуда-то из-за леса донесся негромкий раскатистый звук выстрела.
– Опа! Неужто секрет наш о себе знать дает? Пойду-ка я к себе!
Семен торопливо уполз на карачках назад по ходу сообщения и вправо по траншее. Но не успела еще осесть пыль, поднятая им, как из-за леса опять донеслись отзвуки пальбы, в которой угадывались одиночные винтовочные хлопки, пулеметные очереди и короткие ухания пушек небольшого калибра.
– Приготовиться к бою! – понеслось вдоль траншеи.
Старая история краха некогда могущественного ордена тамплиеров простыми словами.
Попаданчество в мир Древних Свитков. Сюжет в основном следует главному квесту. Насколько возможно избавляюсь от игровых условностей и стараюсь придать больше реалистичности. При этом ГГ — маг, просто потому, что по всем остальным статьям он аборигенам проигрывает. Ну не спортсмен, не полковник ФСБ в отставке. «Мэрисьюшность» в меру, а местами очень даже наоборот. Периодически ГГ отгребает по-взрослому. От автора: Первые главы 4–5 так себе, но потом разошелся, «поймал волну».
Молодые люди из 1999 года попадают в параллельный мир в 1984 год, история которого за исключением незначительных деталей полностью повторяет историю их мира. Но теперь история их новой Родины начинает идти по иному пути: СССР распался в 1991, а не в 1989. Россия не прекратила свое существование в 1999. Но вот спустя годы, в 2004, сложилась ситуация, свидетельствующая о том, что двойники некогда молодых людей, живущие в этом мире, вполне могут повторить их судьбу. Большая просьба уважаемым читателям высказывать в комментариях свое мнение и выставлять оценки.
Изящная альтернативная история на тему — что было бы, если бы великий русский писатель Антон Павлович Чехов не умер в 1904 году, а жил бы еще целых сорок лет.Как бы он принял революцию, большевиков, и Ленина? Какое влияние бы оказывал на умы и стремления своих современников?Примечание:Первая половина повести — отредактированные фрагменты эссе Сомерсета Моэма «Искусство рассказа».Впоследствии «Второе июля...» стало эпилогом романа «Эфиоп».
Ранний рассказ Василия Звягинцева. Позднее «Уик-энд на берегу» Звягинцев включил практически без изменений как небольшую историю в роман «Андреевское братство».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бойтесь желаний своих, ибо они имеют свойство сбываться. Некогда обычный человек в веке двадцать первом и ставший титулованным аристократом и офицером пограничной стражи в веке девятнадцатом, Александр проверил истинность этого утверждения на себе. Поначалу он просто очень хотел выжить в чужом для него времени и мире. Потом – жить нормально, не экономя скудное жалованье корнета-пограничника. Затем появилось еще одно желание, другое, третье… и как-то так вышло, что теперь, на шестом году новой жизни, он – оружейный магнат, изобретатель, успешный фабрикант и обладатель миллионного состояния.
Завершив свой жизненный путь в веке двадцать первом, пройдя сквозь боль, смерть и перерождение, наш современник обрел в новой жизни то, что желал больше всего. К чему стремился душой, о чем страдал сердцем, тянулся и тосковал… И пусть за окном ныне грозный и жестокий шестнадцатый век, где Русь только-только выкарабкалась из ямы долгой феодальной раздробленности и мир вокруг полон тревог и лишений. Пусть! Зато теперь у него есть настоящая семья, где его любят. А еще заботливый отец начал допускать своего наследника к семейному делу – тому самому, которым их род занимается вот уже почти шесть сотен лет.
Мало закатить камень на вершину горы. Нужно еще постараться, чтобы твой труд не пропал даром! Наш современник, волей случая сменивший век двадцать первый на девятнадцатый и ставший молодым, родовитым и… практически нищим князем, вдобавок последним в своем роду, окончательно принял новое имя и жизнь. Начав все с чистого листа, всего за семь лет достиг вершин общества, признания и успеха. Удача сопутствует князю Агреневу, но будет ли так всегда?.. Покатится ли его «камешек» легко по склону, побуждая к движению сначала камешки поменьше, а затем и большие валуны, и превратится ли его бег в неудержимую лавину? Или он остановится перед непреодолимым препятствием и станет еще одним памятником тщетности сует?
Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада – королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась что водица!.. Однако нашему современнику по имени Виктор, волей случая оказавшемуся в прошлом, можно сказать, крупно повезло, потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…