Река времен. Жребий брошен - [74]
Из окна мансарды за нами наблюдали несколько любопытных физиономий. Мне показалось, что там было четыре головы, а навстречу мне по лестнице не спеша двигалась долговязая фигура виновника торжества – Майкла.
– Максим Андреевич, здравствуйте, – подал он голос и по-девчачьи, лодочкой, протянул мне свою ладонь.
– Ну, здравствуй, именинник! – Я по-мужски пожал его руку и вытянул из тени на свет. – Вырос!
В самом деле Майкл стал выше, но больше ничего нового в нем не произошло. Все такой же тощий и нескладный, с очень большими и умными глазами. Хотя по росту он скоро, пожалуй, догонит меня, а уж свою мать, маленькую и тихую женщину, да и отца, который больше просиживал в креслах, нежели двигал ногами, уже наверняка перегнал.
– Подарок от меня вам доставят вечером. Так что пока, извините, с пустыми руками.
– Что вы, дедушка Макс, спасибо вам большое за все, – скороговоркой выпалил Майкл.
– Главное, дедушка, что ты сам к нам приехал, – льстиво добавил Серый, уворачиваясь от моей попытки его обнять на виду приятелей.
Я вернулся к машине и, открыв багажник, отдал ребятам большой торт и сумку с салатами, прохладительными напитками и слабоалкогольным для тинейджеров с немного необычным для нашего времени названием «День ангела».
– Ладно, двигайте наверх, через пару-тройку минут я буду в вашем распоряжении.
Мне в самом деле нужно было привести себя в порядок, но гораздо больше не терпелось поглядеть, что же это за хантер открыл на меня охоту? Я вытащил из багажника сумку со своим харчем, выдернул флешку из регистратора охранной системы и двинул в кабинет, по пути вытряхивая из плечевой сумки покетсайз, что презентовал мне «отец Павел», в надежде проглядеть на нем содержимое фотокамеры.
У порога прямо мне под ноги, усиленно урча, кинулся Кузька.
– Э, брат, не любишь, когда Серый приезжает с пацанами? Придется уж тебе нынче потерпеть!
Я подхватил своего любимца под лапы и, внеся в кабинет, положил на раскладное кресло-кровать, в котором сидеть дозволялось только ему и мне, ну и тем, против кого мы с ним не возражали. Кузьма крутнулся вокруг своей оси и, продолжая пение, начал топтаться, укладываясь поудобнее посередине кресла. В то же время мои руки, освободившиеся от длинношерстного любимца, уже воткнули флешку в предназначенное для нее гнездо и пододвинули к столу вращающееся кресло.
Так. Это пробные кадры, я проскочил их легко, не напрягаясь, а вот и искомое…
Двадцать семь фоток как кинокадры замелькали перед глазами. Первые пять – в брак. Практически ничего не различить из-за блика на стекле, да и объект на них почти у самого края.
А вот эти восемь, нет, пожалуй, даже десять штук – вполне себе пригодны для идентификации морды лица.
Так. Вот он скользнул взглядом по мне. А вот тут удивлен. Наверное, внезапно понял, что в машине, едущей навстречу ему, сидит его цель, и решил, что птичка упархивает. Да, не иначе. А вот здесь он обратил в мою сторону не только взгляд, но даже лицо развернул! Вполне видны все особенности его фейса с широко распахнутыми зенками. Ничем особенно он не примечателен. К тому же очки несколько скрывают лицо. Но нет, я точно не знаю его. Хотя подобные малоприметные физии в толпе ежедневно встречаются не раз. Кто ты, мистер Икс? За каким хреном ты полез играть со мной в кошки-мышки?
Я выгрузил все его портреты на свой домашний буксайз, а с покетсайза отправил по прямому каналу Лейбницу, потом переодел сорочку, распределил принесенные продукты по холодильным камерам и потопал к детям. У них грохотала музыка, но при моем появлении в левом дальнем углу почувствовалось какое-то суетливое шевеление. Что-то прячут, разбойники. Не иначе, как выпивку. Ладно, учту. Потом погляжу, что у них там. В комнате помимо Серого и Майкла тусовались еще двое парней и три девчонки. Девчонки традиционно для этого возраста выглядели значительно старше своих тринадцати-четырнадцати лет, а здесь они вдобавок просто поражали предельно откровенными нарядами, которые скорее подчеркивали активно нарождающиеся половые различия, чем скрывали их. И кроме того, все три присутствующие здесь дамы встретили мое появление долгими испытывающе-оценивающими взглядами, от которых мне стало не по себе. С таким откровенным желанием глядят на мужика истосковавшиеся на «безрыбье» девы с прошлым.
Да… Вот они – плоды сексуальной революции. Трахаться все они умеют чуть ли не с яслей, а учиться остальному желания нет почти ни у кого, хотя общая рождаемость при этом продолжает активно падать. Видимо, сегодня ночью планируется лишить девственности именинника, так как я подозреваю, что Серый, как и двое его приятелей, что постарше, уже прошли этот этап. Ну поглядим, что будет, когда им привезут мои подарки…
Я подошел к столу, задвинутому в дальний угол. Тут было представлено все многообразие пацанского фаст-фуда и всевозможных лакомств – от пирожных и всяческих «марсов» с «великанами» до «чизкейков», «макдаков» и «кулебяк-небоскребов». На отдельном блюде лежала большая, почти не тронутая копченая курица.
Пацаны явно напряглись при моем появлении, хотя, может быть, тут просквозила элементарная ревность – они же видели, как аппетитно изучали меня их дамы. Пора было разрядить обстановку и отпускать сие мероприятие на контролируемый самотек. Я взял бутылку «Дня ангела», в котором, как уверяла реклама, было не более трех с половиной процентов алкоголя, и налил себе пузырящейся жидкости в пузатый бокал.
История о том, как пятеро друзей, наших современников, оказались в древнем Риме, отчего довелось им пройти через разнообразные приключения — под девизом: наш человек нигде не пропадет, и вовсе не потому, что он никому не нужен.
Кто-то представляет себе время в виде прямой линии, устремленной из прошлого в будущее. Кто-то – в виде реки, ветвящейся и петлистой. Но в действительности это бесконечный каскад лабиринтов, и только счастливчики точно помнят, что было в предыдущем лабиринте, и только мудрецы прозревают, что произойдет в будущем… потому что прошлое и будущее могут варьировать в широком диапазоне.
Изящная альтернативная история на тему — что было бы, если бы великий русский писатель Антон Павлович Чехов не умер в 1904 году, а жил бы еще целых сорок лет.Как бы он принял революцию, большевиков, и Ленина? Какое влияние бы оказывал на умы и стремления своих современников?Примечание:Первая половина повести — отредактированные фрагменты эссе Сомерсета Моэма «Искусство рассказа».Впоследствии «Второе июля...» стало эпилогом романа «Эфиоп».
Ранний рассказ Василия Звягинцева. Позднее «Уик-энд на берегу» Звягинцев включил практически без изменений как небольшую историю в роман «Андреевское братство».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бойтесь желаний своих, ибо они имеют свойство сбываться. Некогда обычный человек в веке двадцать первом и ставший титулованным аристократом и офицером пограничной стражи в веке девятнадцатом, Александр проверил истинность этого утверждения на себе. Поначалу он просто очень хотел выжить в чужом для него времени и мире. Потом – жить нормально, не экономя скудное жалованье корнета-пограничника. Затем появилось еще одно желание, другое, третье… и как-то так вышло, что теперь, на шестом году новой жизни, он – оружейный магнат, изобретатель, успешный фабрикант и обладатель миллионного состояния.
Завершив свой жизненный путь в веке двадцать первом, пройдя сквозь боль, смерть и перерождение, наш современник обрел в новой жизни то, что желал больше всего. К чему стремился душой, о чем страдал сердцем, тянулся и тосковал… И пусть за окном ныне грозный и жестокий шестнадцатый век, где Русь только-только выкарабкалась из ямы долгой феодальной раздробленности и мир вокруг полон тревог и лишений. Пусть! Зато теперь у него есть настоящая семья, где его любят. А еще заботливый отец начал допускать своего наследника к семейному делу – тому самому, которым их род занимается вот уже почти шесть сотен лет.
Мало закатить камень на вершину горы. Нужно еще постараться, чтобы твой труд не пропал даром! Наш современник, волей случая сменивший век двадцать первый на девятнадцатый и ставший молодым, родовитым и… практически нищим князем, вдобавок последним в своем роду, окончательно принял новое имя и жизнь. Начав все с чистого листа, всего за семь лет достиг вершин общества, признания и успеха. Удача сопутствует князю Агреневу, но будет ли так всегда?.. Покатится ли его «камешек» легко по склону, побуждая к движению сначала камешки поменьше, а затем и большие валуны, и превратится ли его бег в неудержимую лавину? Или он остановится перед непреодолимым препятствием и станет еще одним памятником тщетности сует?
Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада – королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась что водица!.. Однако нашему современнику по имени Виктор, волей случая оказавшемуся в прошлом, можно сказать, крупно повезло, потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…