Река времен. Жребий брошен - [39]

– То есть?

– То есть при всем желании математически мы видим сейчас только одну историю человечества, и изменить ее у нас не получается никак. Все попытки сделать это разрушают целостность всей системы…

– Подождите, но разве решение многомерной системы нелинейных дифуравнений не приводит к появлению помимо одного глобального минимума еще массы локальных? Разве эти минимумы не могут составлять того самого множества решений – альтернатив для того мира?

– Могут и составляют. Но вы имеете математическое образование и должны помнить, что чем больше локальных минимумов, тем меньше их глубина. А их глубина напрямую связана с временем жизни такого микроскопически альтернативного мира. Правда, для первой демонстрации сейчас нас бы и это устроило, но поиск таких минимумов – это радикальная перестройка если не всего программного обеспечения, то его львиной доли. Это два-три года работы, если не больше. А у нас нет сейчас времени на это. Мы обязаны показать результат уже к концу текущего года. Пусть он будет небольшой, но должен быть показан обязательно в этом году!

– Значит, еще и в этом году?

– Если вы хотя бы нащупаете путь решения этой проблемы, то мы продлим время на доводку. Покажите хотя бы локальный результат, сильно меняющий текущее событие, пусть даже на некоторое время. Скажем, на десять дней, в идеале на месяц. Большего мы от вас сегодня требовать не можем.

– А если взять и тупо назначить этому, как его, реципиенту наивысший приоритет во всех возможных параметрах? Пусть станет Богом для этого мира и творит что угодно! Мир ведь сразу не развалится?

– Вы посмотрите те отчеты, что мы представили вам. Там почти все это есть. При любых попытках изменить тот мир машина зависает или происходит аварийное завершение работы. Если же мы разрушаем в системе все главные связи, то мир деградирует до уровня компьютерной игры второго или третьего поколения. Несомненно, очень красивой, даже правдоподобной игры. Но это только игра, мало отличающаяся от эволюций второго поколения, никакого самостоятельного развития такого мира наблюдаться не будет. Он деградирует, причем тем быстрее, чем больше мы отклоняемся от нормального течения событий.

– Почему?

– У нас есть много предположений о причинах этого, но это только предположения, а факт остается фактом – мир рассыпается по тем или иным причинам. Впрочем, если бы вы также выдвинули свою версию о причинах такого, мы были бы очень рады.

– Что, даже не удается управлять реципиентом на физическом уровне? То есть он не хочет ходить туда, куда хочется управляющему?

– Вы вспомните себя в том мире. Скажите, у вас было желание идти не туда, куда вас влекло вроде бы помимо вашей воли?

– Вроде не было. Впрочем, там у меня не было желания задумываться о чем-то таком.

– А у нас были такие исследователи, которые только об этом и думали.

– И у них ничего не получалось?

– Что-то получалось, но удовлетворительного результата не было почти ни у кого…

– Ви поймите, ми пригласили вас не толко как бывшего программиста, некоторие идеи которого лежат в основе реализации нашего виртуального мира, – вмешался господин Лейбниц, – но и как человека, неплохо знающего историю. Ми надеемся, что все это даст очен хороший резултат. Помогите нам найти этот резултат и ви о том не пожалеете.

– Если вы решите поставленную проблему, хотя бы частично, то я подниму вопрос на собрании учредителей консорциума, чтобы вы могли стать нашим акционером, – перебил Дворянинов. – Думаю, что говорить о передаче вам одного-полутора процентов простых акций вполне реально.

– Да, это предложение весьма лестное, – вырвалось у меня. Вдруг дико захотелось пить. Даже не просто пить, а выпить. Коньяка, вискаря, джина или чего-то другого. Крепкого.

Я подпер голову руками и вновь попытался погрузиться в чтение того, что светилось на панели буксайза. Но буквы прыгали перед глазами и никак не складывались в слова и осмысленные фразы.

– Скажите, а у вас тут нет случайно чего-то крепкого? – поднял я глаза к Дворянинову, решив про себя, что именно он является хозяином кабинета.

– Джин-тоник, виски-содовая? Водки у нас, к сожалению, нет.

– Что угодно, не могу собраться с мыслями! Но лучше джин без тоника или вискарь без содовой.

«Отец Павел» потянулся к подносу, который уже стоял на столе, и плеснул в один из находившихся там гласов немного джина «Черчилл», придвинув поднос к середине стола.

Голова раскалывалась, я взял бокал и, не смакуя, проглотил содержимое.

– А кого вы видите в числе главных потребителей вашего продукта в управляемом виде?

– Это просто. Среди компьютерных игр давно лидируют экшны и эволюционные стратегии. Причем они продаются тем успешнее, чем больше похожи на реальную жизнь. Ну и анализ читательского рынка и Всемирной паутины показал, что особо активны потребители фантастической литературы в стиле альтернативной истории. Загляните в места сборов альтернативщиков, и вы будете свидетелем того, как яростно они бьются за возможные продолжения течения истории после так называемых точек бифуркации, а попросту говоря, после внесения в реальную историю какой-то поправки. Ну например, что было бы на Земле, если бы тот самый студент, что стрелял во Франца Фердинанда в Сараево, вдруг промахнулся? Или что случилось бы, если бы Красная армия пошла в атаку на Гитлера в тысяча девятьсот сороковом, пока Германия воевала во Франции?