Река времен. Ave Maria - [3]

Мать кивнула в знак согласия.

Александра пошла открыть входную дверь.

– Ой, вернулась! – прямо с порога бросилась ей на шею Ксения и заплакала у нее на груди.

– Входите, дети, входите, не напускайте холода, – радушно сказала Анна Карповна.

– Все, Ксеня, все, – успокаивала гостью Александра, – садись к столу. Как говорят алкаши, третьей будешь, – добавила она с нервным смешком.

– Так, Саша, клади Ксении огурчики, сало, картошку, – сказала Анна Карповна, доставая из-под стола четушку водки. – И третий стакан подай гостье.

– Ой, а я никогда в жизни не пила водку! – смущенно проговорила Ксения.

– Иногда можно, – заметила Анна Карповна, – и повод есть, и погода располагает.

Александра налила в стакан Ксении водки и сказала:

– Ты, как выпьешь, сразу воздух выдохни и хлебом занюхай.

– Ладно, – браво согласилась Ксения.

– Давайте, девочки. – Анна Карповна помолчала. – Давайте выпьем за главное: веру, надежду, любовь, взаимопонимание… А все остальное приложится и образуется. Давайте!

Они звучно сдвинули стаканы.

Ксения смело выпила водку и в тот же миг стала пунцовая, а на глазах ее выступили слезы.

– Хлебушком занюхай, хлебушком! – настаивала Александра. – И салом закуси с огурчиком… – Ой, ма, какие у тебя вкусные огурчики! Такие солененькие, прелесть! Мне со вчерашнего дня их хотелось или с позавчерашнего… Так хотелось, что прямо во рту у меня стоял их вкус.

Анна Карповна переменилась в лице и внимательно посмотрела на дочь долгим, изучающим взглядом.

Все трое закусывали в охотку и раскраснелись, разрумянились, даже Анна Карповна.

– Давайте сразу по второй, – предложила Александра, которой хотелось набраться смелости.

– Куда спешить? – улыбнулась Анна Карповна.

Ксения напряженно молчала. Она почувствовала в поведении Александры что-то странное.

– Да, – словно прочитав ее сомнения, сказала Александра, – я привезла его из Ашхабада.

Зрачки Ксении расширились. Она поняла все.

– Он здоров? – наконец вымолвила Ксения.

– Выздоравливает. Он был ранен мародерами. Там мы сделали операцию. Двадцатого прилетели в Москву. Кроме Адама привезли еще троих раненых. С сегодняшнего дня ему разрешено вставать с постели. Лечение еще недели на три. Через два-три дня, когда он окрепнет, я отведу тебя к нему.

– И меня пустят? – недоверчиво спросила Ксения.

– Пустят. Я понимаю, что ты имеешь в виду, но он больше не заключенный. Он свободный гражданин, майор медицинской службы в отставке Адам Домбровский.

– Он Половинкин.

– Нет! Запомни, Половинкин погиб в ашхабадском землетрясении. Половинкина больше нет, есть Домбровский.

– А в поселок ему нельзя возвращаться? – робко спросила Ксения.

– Нельзя. Он будет жить и работать в Москве.

Молчавшая до сих пор Анна Карповна вставила реплику:

– Ты не пугайся, Ксения, даст Бог, все уладится.

– Я не за себя, я за него…

– Вижу, что не за себя, – сказала Анна Карповна, – и за него, и за ваших деток ты не волнуйся, все утрясется.

– Спасибо, – все с той же робостью в голосе сказала Ксения, и в это время в дверь громко постучали.

– Входите! – крикнула Александра, забывшая накинуть крючок.

В дверь постучали еще громче.

– Открыто, чего ломитесь?! – вспылила Александра. – Входите!

Наконец дверь приоткрылась, и в нее просунулось нечто громоздкое; и не сразу можно было понять, что это человек в мокрой плащ-палатке.

– Дверь за собой притягивайте! – крикнула, вставая из-за стола, Александра, готовая едва ли не к рукопашному бою.

Вошедший сбросил с головы мокрый капюшон, и перед ними оказался рыжий-рыжий растерянный паренек лет девятнадцати.

– Товарищ адмирал… я новый вестовой… товарищ адмирал на сутки дежурить заступили в штабу, меня узнали послать, приехали ихняя жена? – путаясь от волнения, скороговоркой выпалил вестовой.

– Приехали, – неожиданно подбоченясь, отвечала Александра, – так и передай адмиралу: ихняя жена приехали!

– Есть! – козырнул солдатик.

– К пустой голове руку не прикладывают, – отметив, что вестовой без головного убора, употребила старую армейскую шутку Александра. – Вопросы есть?

– Никак нет! Разрешите идти?

– Идите.

– Стой, деточка, стой! – Анна Карповна проворно сделала три бутерброда с черным хлебом, салом и дольками соленых огурцов. – На, деточка, – подала она бутерброды солдату.

– Не надо. Нас кормят.

– Бери, бери! – командным тоном распорядилась Александра, и вестовой взял бутерброды.

– Спасибо! – громко поблагодарил он, выходя за дверь под дождик.

– Как говорят на флоте, рыжий – к удаче! – весело сказала Анна Карповна. – А ты, адмиральша, смотри как раскомандовалась. А ну-ка наливай, Саша!

Александра налила всем по второй.

– Давайте за Адама, – сказала она просто.

Чокнулись. Выпили.

– Ты хлебушком занюхивай, хлебушком, – как и в первый раз, настоятельно советовала Ксении Александра. – Вот. А теперь сала, огурчика. Не зря говорят: первая рюмка колом, а вторая соколом. Ну что, нормально, Ксень?

– Нормально, – отвечала Ксения, все еще соображающая насчет «адмиральши» и поэтому даже водку выпившая почти как воду.

– А насчет жены адмирала, Ксень, ты не ломай голову. Это я адмиральская жена, а муж у меня Ванечка-адмирал. Мы даже официально зарегистрированы.