Реинкарнация в мировых религиях - [23]

.

Вопреки этой блистательной поддержке, большинство немистических иудейских философов Средневековья, казалось, не желали иметь дело с реинкарнацией. Двое из них — Иуда Халеви и Мозес Маймонид — фактически игнорировали реинкарнацию и то, что она подразумевает. Но, опять-таки, в еврейском обществе того времени бытовали совершенно противоположные точки зрения. Саадия бен Езеф ал-Файуме рассматривал душу и тело как неделимое целое. Абрахам ибн Дауд выражал ту же мысль, добавляя к ней, что тела, которые выглядят одинаково, делят между собой одну душу. Таким образом, очевидно, что в средневековом иудаизме не было согласия во мнениях относительно природы души и места ее пребывания после смерти.

Заключение

В своей классической работе по раввинскому иудаизму Дж.Ф. Мур утверждает: «Любые попытки систематизировать иудейские представления о потустороннем мире навязывают им порядок и согласованность, которые им чужды»[83]. Существует только несколько вещей, которые определены: мир, в котором мы живем и которому придается особое значение в иудейском мышлении, известен как хаолам хазес («этот мир»), тайны же постжизненных переживаний отнесены к весьма обширному понятию хаолам хаба («последующего мира»), временами даже к еще более размытому понятию атид лаво («то, что должно наступить»). Идеи о природе души, предсуществовании и новых воплощениях как о предметах, сущность которых невозможно постичь, были оставлены на усмотрение простого люда как большей части иудейского общества. Философы же сосредоточивали свои мысли на морали и этике, поведении в этом мире. Иудейские философы погружались в глубины психологии и духовности, но их внимание было сосредоточено на этом мире и на том, как следует вести себя в нем. Из этого вытекает несколько подтекстов: если так важно сосредоточиться на жизни здесь-и-теперь, если так важно быть высоко моральным и этичным здесь-и-теперь, так не оттого ли, что наше поведение влечет за собой последствия в будущем? Куда мы отправимся, если будем хорошо себя вести? А если плохо?

Иудейская теология, как и ее христианский двойник, традиционно верили, что в мире, который наступит, праведники будут вознаграждены, а нечестивцы наказаны. Иудейская традиция учит, что первые попадут в рай (Ган Эден), а последние в ад (гехинном). Все израильтяне, за очень малым исключением, претендовали на свое место в последующем мире[84]. О судьбе неевреев спорили. Некоторые раввины доказывали, что неевреям нет места в следующем мире. Но превалирующая точка зрения состояла, однако, в следующем: если нееврей истинно праведный, то для него также уготовано место в будущей жизни. Этот взгляд разделяли раввин Джошуа бен Хананьях и даже Мозес Маймонид и, следовательно, его поддерживала большая часть еврейского общества. Раввины, приверженцы Талмуда, видели и такое разрешение вопроса: наступит Судный День для всех душ, и в этот день праведников ждет одновременное воскресение души и тела.

Другие раввины утверждали, что в Судный День будет три группы живых существ. В первой группе все будут сплошь праведники (тзадиким), во второй — полные нечестивцы (ратим), а третью составят те, у кого есть и хорошие, и плохие качества (бено-ним). Первая группа обретет вечную жизнь на небесах; второй суждено попасть в вечный ад; а члены третьей вновь родятся в новом теле (то есть подвергнутся реинкарнации) и получат возможность совершенствовать себя. Раввин Шнеур Залман (основатель шабад-хасидизма XVIII века) пишет в своем широко признанном труде «Таня», что эта третья группа, бенони, составляет подавляющее большинство душ в мире. Другими словами, большая часть людей подвергается реинкарнации.

Согласно господствующему среди раввинов мнению, физическое воскресение мертвых случится «в конце времен», или «когда придет Мессия». Раввины полагают, что как душа, так и тело будут возвращены к жизни и сообща предстанут на окончательный суд Бога. Вот как пишет раввин Р. Ишмаэль:

«Это можно сравнить с историей одного царя, у которого был фруктовый сад с восхитительными ранними плодами инжира. Он поставил двух сторожей — калеку и слепого — и сказал им: «Берегите эти прекрасные ранние плоды». Через несколько дней калека говорит слепому: «Я вижу в саду чудесные плоды раннего инжира». Слепой отвечает: «Давай пойдем и съедим их». — «А разве я могу ходить?» — спрашивает калека. «А разве я могу видеть?» — парирует слепой. Тогда калека сел верхом на слепого, так они смогли наесться инжира и затем вернуться каждый на свое место. Через несколько дней царь приходит в сад и спрашивает: «А где же мои прекрасные плоды?» Слепой отвечает: «Мой дорогой царь, разве я могу их видеть?» Калека отвечает: «Мой дорогой царь, разве я могу подойти к ним?» Что заставил их сделать мудрый и проницательный царь? Он посадил калеку верхом на слепого, они пошли. Убедившись, царь сказал: «Вот как вы пошли и съели мой инжир». Точно так же, когда придет время и Священный, да будет Он благословен, скажет вам: «Почему ты грешил передо Мной?», душа ответит: «О Владыка вселенной, это грешила не я, это грешило мое тело. С тех пор, как я покинула его, я уподобилась чистой птице, летящей по небу. Что же до меня, то как могла я нагрешить?» А тело ответит: «О Владыка вселенной, это не я нагрешило, а душа. Когда она покидает меня, я падаю на землю, как брошенный камень. Как же я могло нагрешить перед Тобой?» Что же сделает с ними Священный, да будет Он благословен? Он возьмет душу, засунет ее в тело и будет судить их вместе как одно целое»