Регистан где-то рядом - [27]

– Где мне расписаться, Андреев? – спросил Михал Михалыч.

– На этот счет никаких распоряжений не было, владейте.

Он крепко пожал руку майора, потом по очереди всем медикам, забрался в кабину. Помахал на прощанье рукой, и обе машины также быстро умчались, как и приехали.

– Командир, когда будем добро делить? – спросил нетерпеливый Акбаров.

– Кто сегодня ведет прием больных? Вон их сколько уже набежало.

Вокруг приемного отделения толпились на улице и в коридоре бойцы бригады, не менее трех десятков.

 – Я сегодня дежурю, – ответил хирург Сергеев. – Может, это последнее мое мучение (он давно ждал замену, прослужив более двух лет. Фраза стала ритуальной. Каждый раз, заступая на дежурство, он так говорил, но ничего не менялось).

– Вот тебе и флаг в руки. Остальные, за мной.

2

Офицеры, в предвкушении приятных сюрпризов, двинулись на аптечный склад. Тамару вышел навстречу: «Кто-нибудь знает французский язык? – Группа ошарашено остановилась. – Вся информация на ящиках-коробках только на французском».

– А ты откуда знаешь?

– Я, Толя, изучал в школе этот язык, но все мои познания улетучились, только и смог знакомые буквы узнать.

– Без паники! Вы думали, специально для вас на русском будет написано? – Оборвал Семенчук. – У «духов» ведь много французских врачей, вот им и везут собратья по борьбе медикаменты. Будем, не спеша, разбираться. Двое раскрывают коробки, двое раскладывают, остальные определяют назначение.

В течение следующего получаса царила тишина, люди были заняты делом. Легко поняли назначение хирургических инструментов, игл для инъекций, для переливаний крови. Не вызвали никаких вопросов градусники, тонометры для измерения давления, много шуток прозвучало, когда на свет извлекли «утки» (подкладные судна).

– Они оказывается тоже какают, – съязвил терапевт Жора.

К великой радости анестезиолога обнаружился огромный запас растворов для переливания, все было упаковано в пластиковые литровые пакеты, снабженные трубками, иглами. Вкалывай иглу раненому, клади пакет под голову, раствор под ее тяжестью спокойно течет в вену, не надо использовать неудобные стойки.

– Вот гады-буржуи могут до этого додуматься, а мы нет, что ли? – сокрушался Невский. – Это ведь так удобно. В прошлом рейде я намучался: пришлось раненого на вертолете вывозить, вколол ему раствор из нашей стеклянной банки, а стойки-то ведь нет, да и не поместится она вертолете, пришлось все время полета банку в руках держать. Торчал у парня над головой, а надо было и другим раненым помогать…

– Вот в следующий рейд и возьмешь трофеи, – успокоил стоматолог Ваня.

Сложности начались, когда добрались до упаковок с лекарствами. Но, оказалось, что командир не терял зря время: он отправил гонца в танковый батальон – там служил знаток французского языка. Вскоре появился улыбающийся Олег с незнакомым прапорщиком.

– Вот, знакомьтесь – Сергей Иванов, заканчивал спецшколу, знает язык, наш коллега – фельдшер батальона.

– Ну, полиглот, выручай. Мои доктора в школах плохо учились…

– Ничего, вспомнят, я проведу с ними дополнительные занятия, за умеренную плату, конечно.

– Что в школе не выучил – сейчас уже не выучишь, закон природы, – пробурчал Иван.

– Ладно, разбирайтесь уже без меня, труба зовет, – сказал Семенчук и ушел.

После ухода начальника работа продолжилась. Офицеры по очереди подавали Иванову аннотации к лекарствам, он бегло переводил, Тамару тут же делал пометки в своей тетради. Звучали разные группы лекарств: сердечные гликозиды, дыхательные аналептики, обезболивающие…

– А это вот последняя партия, – Саша Тамару показал на угол склада, где лежали десятки коробок.

Распечатали. В каждой коробке находилось по 20 флаконов, емкостью по 250 мл, с прозрачным раствором, цвета чая. С красочной этикетки улыбался «накаченный» молодец с голым торсом, явно демонстрирующий свои мускулы. Начали переводить и этот «ребус».

– Называется «Тоник», содержит практически все вита мины, микроэлементы, незаменимые аминокислоты. Мину точку… Еще содержит… Никак не могу перевести… Вроде стрихнин, – закончил, наконец, перевод Сергей.

– Минуточку, ты сказал стрихнин? Это же сильнейший яд, помню с курса фармакологии, – откликнулся Александр Невский.

– Точно, я тоже помню, – поддержал Акбаров. – У нас на лекциях показывали опыт на кошках: вводили стрихнин и смотрели все, как котяра умирал в страшных судорогах, а лектор вещал, мол, смотрите – запоминайте, не делайте ошибок в выборе дозы, ведь любое лекарство может быть ядом, важно правильно рассчитать.

– Точно такие же лекции и у нас проводили – кошек травили, – Невский был явно поражен – это сколько же кошек по Союзу загубили за все годы, чтобы медикам вдолбить истину в головы?

– Кошек жалеешь? – вступил в разговор Жора, – и у нас на лекциях такое же творилось, никто не плакал от жалости к тварям.

– А я хорошо помню, как девчонки ревели, просили спасти кисок, – это уже Акбаров.

– Как хоть принимать-то надо, для чего используют, не травиться же «духи» везли эти коробки? – Невский внимательно разглядывал пузырек.

– Слушайте дальше, перевожу: принимать строго по 1 десертной ложке 3 раза в день после еды. Есть пометка – превышать установленную дозу не рекомендуется. Принимают в качестве тонизирующего средства при больших физических нагрузках, особенно в высокогорных районах, после операций в период выздоровления, для поднятия аппетита, после тяжелых инфекционных заболеваний и т. д., и т. п. Да, забыл сказать, что алкоголь составляет до 30 %.