Регенство Бирона. Осада Углича. Русский Икар - [53]
– Блины готовы, матушка! – отрапортовала Сидоровна Лидии. – Кажется, хорошо получились.
Все засмеялись.
– Что за проказница! – продолжал Феодосий, нежно потрепав Лидию по щеке.
Сели завтракать. Несколько чарок наливки разогнали мрачные мысли мужчин. Как лучи солнца, проникавшие сквозь узкое окно в темную комнату башни, засияла в их душах надежда. Давно уже не были они так веселы.
– Все перемелется, мука будет! – говорил Горов, наливая чарку и любуясь переливами темно-красной наливки на золотой внутренности сосуда. – Слышно, что рязанцы, туляки, калужцы, нижегородцы, новгородцы крепко пошевеливаются. Сигизмунду несдобровать! Царя нашего выручим из плена…
– Москва между тем во власти поляков! – вздохнул Феодосий.
– Не надолго! – продолжал Горов. – Я был там недавно. Что за кутерьма там! Толку не добьешься! Истинно, не знаешь, чего хотят. Один стоит горой за Владислава, другой – за Сигизмунда, третий – за пленного царя, четвертый кричит громче всех, а сам не знает о чем. Бояре не доверяют полякам, поляки боярам, и никто дела не делает. Выходит, как говорят старые люди, боярин повару не верит, сам по воду ходит.
– Что это за войско направляется сюда? – вдруг сказал вполголоса Феодосий, глядя в окно башни. – Вон там, вдали.
– Наверное, полки идут к тебе на подмогу, – заметил Горов. – А ты горевал, что все забыли пленного царя.
– Посмотри, Феодосий, – сказал Илларион, – с того холма пушки съезжают. Кажется, глаза меня не обманывают?
– Точно, пушки.
Лидия и Евгения смотрели в другое окно, на Волгу, и любовались, как с ледяной горы мелькали по льду, мимо башни, санки катающихся.
Вдруг отворилась дверь, и вошел сотник Иванов с тревогой на лице.
– Что скажешь? – спросил Феодосий.
– Сюда идут поляки, – ответил тот шепотом.
– С какой стороны?
– Я был на другом конце крепости и там с башни их увидел.
– Стало быть, они идут с двух сторон. Но поляки ли это? Пошли нескольких гонцов в разные стороны, а между тем вели всем стрельцам быть готовыми и заряжать пушки. Не забудь запереть все ворота и поднять мосты. Дай знать гуляющим теперь за городом и жителям предместий, чтобы все скорее шли в крепость.
Евгения и Лидия ничего не слышали из этого разговора, продолжая смотреть на Волгу.
– Посмотри, посмотри, сестрица! – сказала Лидия, захохотав. – Как этот толстяк свалился с санок и перевернулся. Бедняжка попал головой прямо в сугроб. Слышишь ли, как все там на льду хохочут? А вот поплыли на большом лубке две купчихи. Как они только лед не проломят! Ну и они завертелись… а вот и свалились. Пойдем, сестрица, покатаемся.
– Давай, если хочешь. А ты не боишься упасть в снег?
– Я съеду не хуже вон того молодца в бархатной шапке, который сейчас так быстро катится, будто птица летит. Может, невеста на него смотрит, а он думает: пусть она любуется своим суженым.
– Батюшки-святы! – говорил Горов. – Беда неминуемая: их, окаянных, много сюда идет, и пушек у них достаточно. Помилуй нас, грешных, Господи!
– Что ты испугался, Алексей Матвеевич, – сказал Феодосий вполголоса. – Хоть бы их было вдвое больше, крепость нелегко взять. Я тебе в этом ручаюсь. Успокойся!
– Да ведь они и с другой стороны идут.
– Ну что же такого, защитимся. Да перестань же вздыхать, ты перепугаешь…
Он тихонько указал на Евгению и Лидию.
– Позволь нам с сестрицей на горе покататься, – сказала Лидия Феодосию. – Как весело птицей летать по льду! Ты уж, верно, с нами не пойдешь. Нас бы туда Илларион проводил.
– Что случилось? – закричала вдруг Евгения, продолжая смотреть в окно. – Все там на льду как будто испугались чего-то. Все бегут, крестятся, машут руками. Странно! Что их вдруг так встревожило?
– Они услышали, что сюда идет ничтожный отряд поляков, – сказал Феодосий. – Есть чего пугаться!
– Боже мой! – в один голос вскрикнули Евгения и Лидия.
– Только не пугайтесь! – продолжал Феодосий. – Это к вам не относится. Они еще далеко, и мы успеем покататься на горе. Пойдем, Лидия, ты ведь хотела кататься.
– Нет, нет, ни за что!
– Ну, может, ты пойдешь со мной, Евгения?
– Не ходи, не ходи, сестрица! Поляки тебя изрубят!
– Станут они рубить таких хорошеньких девушек! Они, скорее, протанцуют с вами мазурку. Но сначала мы с Илларионом заставим танцевать незваных гостей и проводим отсюда. Так ли, Илларион?
– Без сомнения. Крепость нашу взять нелегко. Не бойся, моя милая! – прибавил он, взяв Евгению за руку. – Ты дрожишь? Ах, стыд какой!
– Я боюсь не за себя, Илларион. Мне страшно за тебя… и за Феодосия.
– А мне и за себя и за всех страшно, – сказала Лидия чуть не плача. – Проклятые эти поляки! Кто их просил сюда приходить!
В это время Сидоровна, стоявшая безмолвно у печки со сложенными руками, поняла наконец, в чем дело, и подняла такой плач с причитаниями, что и Горов, ободренный Феодосием, опять завздыхал и заохал.
– Пойдем домой скорее, – сказал Феодосий Евгении и Лидии. – Ох вы, зайчики пугливые! Да замолчи, ради бога, Сидоровна!
IX
– Вот и Углич! – говорил Струсь полковнику Каганскому, указывая на крепость.
– На стенах у пушек курятся фитили, – заметил тот. – Видно, готовы к обороне. Мы здесь, за этими холмами, остановимся, пока ставят туры и готовят укрепления для осады. Между тем надобно занять все дороги и окружить крепость со всех сторон.
Константин Масальский — популярный русский писатель середины XIX века — был широко известен как автор многочисленных исторических романов. Его роман «Стрельцы» воссоздает перед нами события конца XVII и начала XVIII веков, времена Хованщины и стрелецких бунтов, время, когда России предстояло сделать выбор между патриархальной стариной и крутым взлетом петровских реформ. Помимо романа в сборник вошли еще повести — "Осада Углича", "Черный ящик" и "Регентство Бирона". Сочетая увлекательную интригу с достоверностью изображения исторических лет и событий, писатель рисует широкую многофигурную панораму эпохи Петра I.
Константин Петрович Масальский (1802–1861) – популярный русский писатель середины XIX в. В 1821 г. окончил дворянский пансион при Петербургском университете; служил в министерствах внутренних и иностранных дел. Напечатал в журналах и выпустил отдельно множество романов, повестей и пьес, главным образом исторических. Кроме того, он написал несколько исторических работ, а также впервые перевел с подлинника «Дон Кихота» Сервантеса. Масальский не обладал крупным литературным дарованием, но живость и внешняя занимательность его произведений, в которых часто присутствует почти детективная интрига, создали им успех в 30—40-х гг.
Книги Константина Масальского, талантливого исторического романиста первой половины XIX в., пользовались неизменным успехом; по свидетельствам современников, их хранил в личной библиотеке А.С. Пушкин. Публикуемые произведения воссоздают два переломных момента начала правления династии Романовых. В романе «Стрельцы» показано драматическое утверждение на троне Петра I, сопровождавшееся интригами сестры — царевны Софьи, боярским заговором, стрелецкими бунтами, церковной смутой. В повести «Регентство Бирона» ярко передан кратковременный, но значимый для русской истории эпизод борьбы за право наследования престола цесаревной Елизаветой, воцарением своим прекратившей десятилетие немецкого засилья.
Приквел к первой повести об историке Роберте Джонсоне. Отважный искатель приключений вместе со своей новой спутницей отправится на поиски двух самых загадочных артефактов, так или иначе связанных с именем жестокой королевы из средневековья.
У нас большая семья. Я моя сестра и мой младший брат. Одни из немногих чьи семьи наполнены добротой взаимопониманием и развитием. Наш отец постоянно, что-то придумывает. Куда-то поехать. Куда-то пойти. В этот раз мы решили отправиться в аквапарк. Казалось бы такое банальное событие для литературы вряд ли достойно этих строчек. Но уверяю вас. Все получится по классическим канонам истории. Выбрали один путь, но получился совсем другой путь!…Так мы и узнали, место, которого давно нет на карте и на котором по-прежнему светит маяк.
Первый сборник сочинений нижнетагильского автора Малинина Егора (малинки), включающий самые яркие из его сочинений. "Первый и не последний".
Рассказ о романтиках черного флага и парусов, об одном из последних пиратов "Золотого века", удачливом и в тоже время, кровожадном и жестоком флибустьере Карибского моря и Атлантики – Бартоломью Робертсе или Черном Барте. Утонченный любитель музыки, с изысканными манерами, прилежный христианин, не терпящий азартных игр, пьянства и женщин. Но всегда ли так было? На одном из захваченных кораблей, среди пассажиров, оказывается молодая девушка по имени Анна. Сможет ли Черный Барт устоять перед силой любви и не нарушить созданный им "Кодекс Пиратов"? Содержит нецензурную брань.
Перед глазами читателя глава истории, которая перевернула устой всего Средневековья – падение Ордена Тамплиеров, некогда могущественного ордена, державшего в руках половину всего мира. Заговор верхушки римской церкви, вовлеченость инквизиции, и история наследного рыцаря ордена, в поте лица мчащегося на его спасение и на сохранение векового наследия. Это не книга, но сценарий. Все зависит от вашего воображения. Все характеры персонажей – ваше собственное представление о них. Все сцены и атмосфера эпохи зависит только от вас.
Cюжет книги основан на подлинном событии – в 1894 году американка родом из России впервые в мире совершила кругосветное путешествие на велосипеде. Пускаясь в дальний путь на новом по тем временам средстве передвижения, героиня объявляет себя "новой женщиной" в надежде прославиться и разбогатеть. Кругосветка в одиночку длиной почти в пару лет изменит ее представления о мире и поможет узнать себя. События развиваются стремительно, однако повествование рассчитано на неспешное чтение. Это книга-калейдоскоп, которая предлагает вдумчивому читателю достроить подлинные связи между репортажами начинающей журналистки Мэри и свидетельствами знавших ее людей.
Бенито Перес Гальдос (1843–1920) – испанский писатель, член Королевской академии. Юрист по образованию и профессии, принимал деятельное участие в политической жизни страны: избирался депутатом кортесов. Автор около 80 романов, а также многих драм и рассказов. Литературную славу писатель завоевал своей исторической эпопеей (в 46 т.) «Национальные эпизоды», посвященной истории Испании – с Трафальгарской битвы 1805 г. до поражения революции 1868–1874 гг. Перес Гальдос оказал значительное влияние на развитие испанского реалистического романа.
Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)
Константин Георгиевич Шильдкрет (1896–1965) – русский советский писатель. Печатался с 1922 года. В 20-х – первой половине 30-х годов написал много повестей и романов, в основном на историческую тему. Роман «Кубок орла», публикуемый в данном томе, посвящен событиям, происходившим в Петровскую эпоху – войне со Швецией и Турцией, заговорам родовой аристократии, недовольной реформами Петра I. Автор умело воскрешает атмосферу далекого прошлого, знакомя читателя с бытом и нравами как простых людей, так и знатных вельмож.
Трилогия «Христос и Антихрист» занимает в творчестве выдающегося русского писателя, историка и философа Д.С.Мережковского центральное место. В романах, героями которых стали бесспорно значительные исторические личности, автор выражает одну из главных своих идей: вечная борьба Христа и Антихриста обостряется в кульминационные моменты истории. Ареной этой борьбы, как и борьбы христианства и язычества, становятся души главных героев.