Реформы в России в 2000-е годы. От законодательства к практикам - [5]
• пессимистичные оценки ПНП «Развитие АПК» в опросах общественного мнения.
Относительно низкой доли участия личных подсобных хозяйств (ЛПХ) и крестьянских фермерских хозяйств (КФХ) в нацпроекте критика, на первый взгляд, справедливая. Напомним, что, по данным сельскохозяйственной переписи 2006 г., в Российской Федерации насчитывается 250,3 тыс. крестьянских (фермерских) хозяйств и 17,9 млн личных подсобных хозяйств (в том числе 15,8 млн в сельских поселениях и 2,1 в городских). В ходе реализации нацпроекта малые формы хозяйствования получили 460 тыс. кредитов. Однако нужно учитывать следующие обстоятельства. Во-первых, велика региональная специфика. Есть регионы, где доля взявших субсидированные кредиты фермеров довольно высока (более 10 %). Это традиционно сельскохозяйственные регионы страны (например, Калмыкия, Астраханская область).
Во-вторых, кредитные ресурсы планировались куда меньшие. Готовность аграриев к действию превзошла ожидания. Такого спроса на кредиты никто не предвидел. Как сказал председатель правления ОАО «Россельхозбанк» Ю.В. Трушин, банк рассчитывал за 2006 г. в рамках нацпроекта выдать кредитов на сумму 20–25 млрд руб., но уже к I кварталу 2007 г. размер кредитования составил 65 млрд руб. [Трушин, 2007, с. 37].
Не случайно ОАО «Россельхозбанк», выдавший 70 % кредитов на развитие малых форм хозяйствования (Сбербанк специализировался на кредитах для крупных предприятий), вынужден был за период 2006–2007 гг. увеличить число дополнительных офисов по стране с 317 до 1470, чтобы представительства банка были в каждом сельском районном центре.
Оценки успешности ПНП «Развитие АПК» в общественном мнении сильно различаются. Опросы по общероссийской выборке свидетельствуют о крайне скептическом отношении людей к задачам и результатам проекта. А вот опросы сельских жителей рисуют куда более оптимистичную картину. Так, по данным Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), в 2006 г. только 1 % россиян считали реализацию этого нацпроекта безусловно успешной, еще 11 % – скорее успешной. При этом почти половина респондентов затруднилась оценить успешность аграрного проекта (44 %). Критический настрой людей был явно связан с политической составляющей всех нацпроектов. По данным ВЦИОМ, 16 % россиян считали все национальные проекты пропагандистской акцией для отвлечения внимания людей от действий, направленных на ухудшение жизни населения [Пахомова, 2007].
Результаты же опроса сельских жителей, проведенного в 2006 г. в 33 регионах Всероссийским институтом аграрных проблем и информатики (ВИАПИ), резко отличаются от данных ВЦИОМ (табл. 3). Было опрошено сельское население: 6319 участников проекта и 12710 неучастников. Около половины участников проекта и около 40 % неучастников считали, что влияние нацпроекта на сельское хозяйство окажется существенным. Каждое второе ЛПХ (47 %), не участвующее в проекте на момент опроса, намерено было обратиться за краткосрочным кредитом в будущем. Трудно назвать эти цифры провальными.
Таблица 3
Оценка влияния ПНП «Развитие АПК» на развитие сельского хозяйства (2006 г., N = 19029)
Положительные тенденции в аграрном секторе набирали силу. Удельный вес прибыльных предприятий за 2005–2007 гг. вырос с 58 до 73 %, уровень рентабельности повысился с 7,8 до 15 %. По темпам роста заработной платы сельское хозяйство начало опережать другие отрасли экономики. Однако в абсолютном выражении зарплата оставалась низкой: в среднем около 6 тыс. руб., т. е. в 2 раза ниже, чем в целом в экономике страны (табл. 4).
Чинопочитание, характерное для России, в данном случае имело позитивное проявление: вторя министру и президенту, о возрождении отечественного сельхозпроизводства, о роли малых форм хозяйствования стали говорить на всех уровнях чиновничьей иерархии.
Таблица 4
Позитивные тенденции в сельском хозяйстве в 2005–2007 гг.
ПНП «Развитие АПК» показателен с точки зрения усиления роли власти, административного ресурса в решении экономических проблем, что укладывается в общий вектор российских перемен. Парадоксальность ситуации состоит в том, что усиление административного фактора обеспечивало реализацию проекта, делающего ставку исключительно на рыночные модели развития АПК. Но это можно признать парадоксом только в старой парадигме, уподобляющей рынок и государство «игре с нулевой суммой», когда чем сильнее власть, тем слабее рынок, и наоборот. Новая парадигма отказывает власти и рынку в статусе непримиримых оппонентов, делая акцент на институциональных механизмах их взаимовлияния [Блок, 2004]. ПНП «Развитие АПК» – пример сильнейшего патронажа власти по взращиванию рыночных форм поведения на селе.
Можно спорить о степени влияния нацпроекта на оживление ситуации в аграрной экономике в последующие годы, о нереализованных возможностях и ошибках этого проекта. Можно обсуждать неформальные практики, в том числе коррупционные составляющие проекта [Барсукова, 2008]. Но нельзя отрицать сам факт позитивного воздействия нацпроекта на ситуацию в российском сельском хозяйстве, а именно:
• рост доверия бизнеса к государству как партнеру по развитию сельского хозяйства, готовность частного капитала инвестировать в эту сферу;
