Редактор Линге - [26]

— Вотъ опять результатъ! Да, еще новое доказательство жадности Линге до новыхъ подписчиковъ. Этотъ человѣкъ въ роли представителя прессы старается проникнуть даже въ частныя квартиры, чтобы выспрашивать и экзаменовать. Онъ говоритъ: «Будьте такъ добры показать мнѣ ваши бумаги!» Клянусь Богомъ и всѣми святыми, я спустилъ бы этого молодца съ лѣстницы, если бъ онъ пришелъ ко мнѣ, даже если бъ я былъ виновенъ въ незаконной торговлѣ матеріями…

— Да, берегитесь, онъ можетъ притти въ одинъ прекрасный день.

— Тогда я сумѣю сказать ему: добро пожаловать… Онъ черезчуръ мало одаренъ, чтобъ рѣшиться на смѣлый поступокъ; онъ никогда не выплываетъ, если не разсчиваетъ, что можно спрятаться. Онъ любитъ темныя дороги, все тайное и скрытое; поцѣлуй въ углу, тайное пожатіе руки, легкое головокруженіе, — и все это подъ предлогомъ, что онъ хочетъ оздоровлять общество. Пусть, всѣ люди видятъ это, и черезъ короткіе промежутки онъ начинаетъ выставлять…

Звонокъ.

Софи идетъ открывать и возвращается съ новымъ номеромъ «Новостей». Бондезенъ набрасывается на него съ обычнымъ интересомъ.

Въ этомъ номерѣ Линге вполнѣ ясно и опредѣленно поднялъ свой флагъ. Редакція разъясняетъ отношеніе газеты къ статьѣ объ уніи, привлекшей всеобщее вниманіе: были высказаны сомнѣнія по поводу того, была ли эта статья написана отъ редакціи, или она была случайная, прислана кѣмъ-нибудь со стороны. Чтобы выяснить всѣ эти достоуважаемыя сомнѣнія, Линге сообщаетъ читателямъ, что статья «Новостей» — ихъ собственная личная точка зрѣнія, и всю отвѣтственность за нее газета беретъ на себя.

Бондезенъ прочелъ это съ широко раскрытымъ ртомъ, молча, — его волновали самыя противоположныя чувства. Вотъ несправедливость! А онъ билъ кулакомъ по столу и такъ ошибался! Онъ швырнулъ Хойбро газету, не говоря ни слова.

Хойбро бросается въ глаза статья о какой-то гадалкѣ въ Кампенѣ, которую накрылъ человѣкъ отъ «Новостей»; она продѣлывала всякіе фокусы на картахъ или на кофейной гущѣ за стаканчикъ вина или чашку кофе отъ сосѣдей. Она просто дурачила людей! Она водила ихъ за носъ! Побольше школъ! Побольше просвѣщенія!

Наконецъ, онъ дошелъ и до статьи редактора. Онъ прочелъ ее такъ же, какъ и все остальное, не обнаруживая никакого удивленія, и сказалъ, окончивъ ее:

— Ну вотъ, — вы сами видите.

— Да, — сказалъ Бондезенъ, — я вижу.

Пауза.

— Но все-таки никто не долженъ говорить, что Линге незначительній человѣкъ, какъ вы утверждаете, — продолжалъ Бондезенъ. — Я все-таки разсчитываю на него. Нужно нѣчто большее, чтобъ потрясти вѣру!

— Даже если Линге перейдетъ къ правой?

— Да, чортъ съ нимъ, что онъ дѣлаетъ, — если даже онъ и получитъ званіе камергера.

Пауза.

— Да, видите ли! — сказалъ Хойбро, — норвежскій радикалъ совсѣмъ не долженъ мѣнять своихъ убѣжденій, просто онъ долженъ согнуть ихъ немного.

Онъ всталъ, чтобы итти.

Но Бондезену явилась вдругъ мысль, тонкая, остроумная мысль.

— Вы увѣрены, что Линге не имѣлъ тутъ никакой задней мысли? — спросилъ онъ. — Вы не можете допустить, что у этого человѣка какая-нибудь цѣль, какой-нибудь тайный замыселъ? Вы не можете предположить, что онъ этимъ способомъ хочетъ проникнуть въ правую, чтобъ заставить ее читать его и понемножку и постепенно впустить ядъ лѣвыхъ въ эту партію?

— Во-первыхъ, — возразилъ Хойбро, — во- первыхъ, я надѣюсь, къ чести правой, что ихъ убѣжденія не настолько жалки, чтобъ старанія «Новостей» могли ихъ поколебать. На такую жалкую удочку эта партія со своимъ старымъ образованіемъ и прозорливостью не попадется. Во-вторыхъ, что касается Линге, то вы ошибаетесь. Зачѣмъ его подозрѣвать въ этомъ, и зачѣмъ онъ сталъ бы рисковать? Вѣдь все, что онъ дѣлаетъ, онъ дѣлаетъ для того, чтобъ привлечь вниманіе, произвести шумъ и заманить этимъ любопытныхъ подписчиковъ. Человѣкъ этотъ не сталъ бы терпѣть подозрѣній, если бъ онъ дѣйствительно ихъ не заслуживалъ. Для этого онъ недостаточно великодушенъ. Если бы поводомъ было — совращать членовъ правой, то онъ не могъ бы молчать объ этомъ, онъ давно разболталъ бы и выдалъ эту тайну и разсказалъ бы намъ о ней крупнымъ шрифтомъ вотъ здѣсь, на первой страницѣ. Но, можетъ быть, ему нравится, что вы и другіе считаете его за такого непроницаемаго человѣка.

— Ну къ чему эта шутка? Я все время вѣдь вамъ не отвѣчалъ, хотя вы задѣвали меня лично…

Хойбро кивнулъ головой и сказалъ:

— Васъ, какъ представителя норвежекаго радикализма.

На это Бондезенъ ничего не отвѣтилъ. Онъ пожимаетъ плечами.

— Да, да, изъ насъ никто не перевернетъ міра, — говоритъ онъ. — Откровенно говоря, когда я читаю это заявленіе Линге и вижу его доводы, то, несмотря на все, я все-таки восхищаюсь имъ. Самъ чортъ ему не братъ! Его противники среди лѣвыхъ, его конкуренты думаютъ, что вотъ-вотъ они накрыли его, но онъ опять вынырнетъ. Чорть возьми!

— Есть два сорта людей, которьте пробиваются въ жизни, и въ каждомъ дѣлѣ они на высотѣ своего призванія, — возражаетъ Хойбро. — Это:- чистые сердцемъ — они пробиваются, они не всегда бываютъ практичны, но нравственно они всегда правы сами передъ собой. А потомъ — нравственно испорченные, нахалы, потерявшіе всякую способность чувствовать угрызенія совѣсти. Они могутъ выпрямиться, если даже ихъ согнуть въ три погибели.